Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

Пил-Уоррене, пока на рассвете не попытался украсть крошки из пекарни. Свежий

хлеб в то утро так соблазнительно пах, медом и маслом...

— Воспоминания из желудка, — сказал Талаг. — Так вот почему ты рисковал

нашей смертью?

— Нет, лорд Талаг, но это часть того, почему вы не должны хотеть убить меня.

— Расскажите свою историю, — сказала Диадрелу. — Но побыстрее, пожалуйста.

Фелтруп поклонился:

— Было еще темно. Через разбитое окно я спрыгнул в подвал, затем прокрался

вверх по лестнице и заглянул в пекарню. Там стояла она! У глиняной печи, ее

черное лицо светилось в свете огня. Первое, что я увидел — она была одна. Раньше

ее муж всегда работал рядом с ней, но теперь его не было. Почему я вообще это

заметил? Он не взял с собой ни крошки; еды было вдоволь. Но почему-то я мог

только стоять там, наблюдая и удивляясь. Женщина ушла в другую комнату и

204

-

205-

вернулась с картиной, на которой они были изображены вдвоем в свадебных

нарядах — и откуда я знал, откуда? — и со странным стоном бросила картину в

печь. Затем она села на стул. И заплакала!

Я увидел ее слезы, кузены. И в это мгновение произошла великая перемена. Я

был потрясен, напуган. Мне показалось, что в моем кишечнике завелся какой-то

паразит. И все же это было не несчастье, а чудо: я заметил слезы. Она плакала от

любви, и я это понимал. И многое другое, чудо за чудом! Ее шум разбудил ее

маленьких дочерей, они с грохотом спустились с чердака — и, внезапно, семья! Я

тоже это понял! И имена — она произнесла их имена, и я знал, что это постоянные

имена, а не придуманные на месте, вроде бородавчатая морда, помойная голова и

другие, используемые крысами. Я сидел там, пока светало, слепой к опасности, загипнотизированный. Она сказала им, что их отец сбежал с продавщицей масла, и

что они все должны пойти в храм и помолиться, чтобы он поскорее устал от этой

толстой, вероломной шлюхи и вернулся к ним. А потом она вытащила картину из

духовки и потушила пламя своим фартуком. Но его голова и ноги уже были

сожжены, и она закричала так, что могла разбудить мертвых. И я все это понял!

Дри посмотрела на своего брата:

— Ты удовлетворен, Талаг? Крыса явно проснулась. Ты пытался убить

невинную, мыслящую душу.

Талаг отвел взгляд.

— Теперь это будут блохи, — сказал он. — А потом ракушки, кочаны капусты, обрезки дерева. Этот корабль кишит уродами. За всю историю никогда не было по-настоящему разбуженной крысы. Откуда мне было знать, что эта болтливая тварь

обладает разумом?

— Используя свой собственный.

— Мы боремся за наши жизни, — сказал Талаг. — Это существо представляло

опасность для нашего форта в Ночной Деревне. Три раза оно пробегало мимо нас, привлекая внимание, разговаривая вслух. И я еще не услышал о том, почему.

Фелтруп посмотрел на Талага. Его нос дернулся.

— О, добрый и милосердный лорд! — сказал он. — Как всегда вы возвращаете

меня к моей цели! Я кланяюсь, я вздыхаю, я выдыхаю свою благодарность! Вы

простите меня, если — просто чтобы все было проще, о чудесный Талаг — я снова

назову себя крысой?

— Давай уже! — выплюнул Талаг.

— Тогда, как крыса — как разбуженная крыса — я должен сказать вам, что я

не совсем один такой.

— Что? — воскликнула Дри. — Вы имеете в виду, что на борту есть еще одна

разбуженная крыса?

— Да, м'леди, есть. Единственная, кого я когда-либо встречал. Он правит

логовом, и он насквозь злой и развращенный. Его зовут Мастер Мугстур.

— Вы говорили с этим существом?

— Да, м'леди, но я не дал ему узнать, что проснулся. Он, конечно, убил бы

205

-

206-

меня, потому что ему не нужны соперники.

— Чего он хочет? — спросил Талаг.

— Съесть капитана.

Последовала довольно долгая пауза.

— Особенно его язык, — продолжил Фелтруп. — Причина достаточно проста.

Видите ли, проснувшись, Мастер Мугстур стал религиозным. Он довольно

фанатичный приверженец Рина, хотя в его версии бог несколько… что это за

слово? Смертоносный? Да, именно так! О, леди Дри, знаете ли вы, как я мечтал о

такой просвещенной беседе? Крыса сказала бы чертовский, кровавый, жевательный, вкусный — никогда не смертоносный! Я самое счастливое существо

на свете!

— Фелтруп, — сказала Дри.

— Да, да! Простите меня! Дело в том, что капитан Роуз тоже объявил себя

верующим, но он только притворяется. Он ужинает с Братом Болуту и просит этого

человека преподать ему уроки из Девяноста Правил, но он никогда их не изучает: на все вопросы отвечает старая ведьма Оггоск. Он говорит, что уйдет на покой и

будет тихо молиться на Раппополни, хотя на самом деле император уже пообещал