Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

нет, незаменимый урок! Видите ли, я не крыса. И все же я так долго страдал, веря, что это так. Верить, болтать, тонуть в водоросл...

— Паразиты! — закричал Талаг. — Уберите свои гниющие от чесотки тела из

202

-

203-

нашей трубы!

— Я совершенно один, лорд Талаг. Я заклинил дверь деревянным шурупом.

— Уберите его, сейчас же, — тихо сказала Диадрелу. — Мы в опасности.

— Я сожалею об этом, м'леди, — сказал Фелтруп. — Но вы, конечно, понимаете мое собственное отчаянное положение? Как только лорд Талаг объяснил

мне, что я не крыса, я понял, что это безумие — настоящее безумие! — продолжать

притворяться. Логово — не самое безопасное место, если ты вызываешь

подозрения у Мастера Мугстура, как я, или носишь какое-либо увечье или признак

слабости, как я. Вы отдаете себе отчет в том, как вы отметили меня, лорд Талаг?

Дри резко посмотрела на брата:

— Ты уже говорил с этим существом раньше!

— Пылающие души! — закричал Талаг. — Это не может быть та самая! Та

самая болтливая, шныряющая крыса, которую мы поймали в Ночной Деревне?

— Та, которая искала вас, — сказал голос, — в такой ужасной нужде. Бедный, напуганный Фелтруп, вечно тонущий, так близкий к отчаянию. Но не крыса, м'лорд. Вы, что, забыли свою лекцию? Крысы не думают; они только кажутся

думающими. Но я, безусловно, думаю — глубокие, истинные, неустанные мысли, поиски, размышления, взрывающиеся ракеты разума! Поэтому, несмотря на мою

внешность, я не могу быть крысой. Я думаю.

— Ты мне ничего об этом не говорил, — сказала Дри Талагу.

— О чем? Об убийстве крысы? Почему я должен это делать? Даже

кровопролития не было. Мы заперли его в трюмной трубе, чтобы он задохнулся.

— Вы видите, как я не смог угодить ему, м'леди? Я так глубоко сожалею об

этом.

Дри не могла сказать, смеялся ли этот голос или плакал.

— У нас нет на это времени, — сказала она. — Чего вы хотите?

Всхлипывание.

— Вы мне не поверите, — сказал голос.

— ОТКРОЙ ЭТУ ДВЕРЬ, ПОКА МЫ НЕ ПЕРЕБИЛИ ВСЮ ВАШУ

ГНОЯЩУЮСЯ ОРДУ! — проревел Талаг.

Смех или слезы переросли почти в истерику.

Дри зашипела на своего брата:

— Разве ты не сделал достаточно? Это твоя жестокость толкнула его на этот

поступок!

Талаг открыл рот, чтобы заговорить, но промолчал. Человеческие голоса на

палубе снаружи становились все громче.

— Вы там, Фелтруп! — сказала Дри. — Идет великан! Говорите сейчас, или

нам обоим придется бежать. О чем вы хотели попросить нас?

— Мелочь, — сказал задыхающийся голос. — Вы должны поклясться кланом: не причинять мне вреда и выслушать.

— Клянусь кланом, — сказала Дри.

— Ты не можешь давать клятву крысе, — сказал Талаг.

203

-

204-

— Я НЕ КРЫСА!

— Талаг! — сказала Диадрелу. — Прекрати дразнить его! Куда делась твоя

мудрость? Произнеси свою клятву, быстро, или лезь в расщелину! Решай!

Кулаки Талага были сжаты так сильно, что на его руках выступили вены.

— Я клянусь кланом и родом, — сказал он.

В тот же миг наружная дверь с грохотом распахнулась, и появился рябой

клерк. В тот же миг они услышали скрежет за осушительной трубой. Мальчик

возился с дверью под проливным дождем, все еще отвернувшись от них. Талаг

толкнул: крышка была свободна, и оба икшеля нырнули в трубу. Фелтруп позволил

крышке захлопнуться. Брат и сестра неподвижно лежали там, где упали, затаив

дыхание. В нескольких дюймах от них послышались тяжелые шаги мальчика. Он

ругался на погоду — Спасение! — потому что, если бы он увидел двух ползунов, то

совсем бы забыл о небольшом дожде.

Бесшумные, как тени, икшели поползли вниз по трубе; Фелтруп поспешил за

ними со странным прыгающим звуком. Только через пятьдесят футов, там, где

труба изгибалась к кабельной шахте вдали от человеческих ушей, странная тройка

остановилась. Здесь они были в такой же безопасности, как и везде. Диадрелу

чиркнула спичкой и увидела два черных глаза, поблескивающих рядом с ней.

— Но, конечно, вы крыса, — сказала она.

Затем она поморщилась. Левая передняя лапа зверя была ужасно искалечена.

Это объясняло прыжки. Фелтруп заметил ее взгляд и кивнул.

— Цена жизни, — сказал он. — Четыре дня я был заперт в этой трубе, м'леди.

Счищал засохшую кровь зубами, чтобы воздух мог просочиться внутрь.

— Ваше имя, — сказала Диадрелу. — Оно звучит как слово Нунфирта.

— Как вы мудры, леди! — восхищенно сказал Фелтруп. — Потому что я

нунфиртец, и свое имя выбрал сам. Это слово означает «слезы». Лорд и леди, знаете ли вы, что есть такое чудо — слезы? Крысы не плачут: крысы не могут

понять, для чего они нужны. И я ничем не отличался от любого другого зверя