Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

Бэннон так и не узнал, почему впадает в кровавую ярость. Может, он унаследовал этот порок от жестокого отца. В безумной ярости он превращался в машину для убийств, которая не думала ни о чем, кроме противника. Он не помнил каждого удара и каждой жертвы.

Бэннон изо всех сил старался удержаться, сражаясь с королем Скорбь, пока зрение его расплывалось в фуге убийственной энергии. Он отталкивал пелену, потому что хотел все помнить! Он с силой ударил вверх, чуть промахнувшись мимо горла короля.

— Пресвятая Мать морей! — сказал Бэннон, стиснув зубы. — Я убью тебя, Скорбь, и запомню каждое мгновение этой битвы.

Скорбь отклонился от острия меча Бэннона, а потом бросился на юношу. Лицо короля сделалось багровым.

— Ты не сможешь меня убить. Я змеиный бог!

Бэннон шумно фыркнул:

— Я уже видел смерть змеиного бога.

С криком столь же громким и яростным, как у короля, он столкнулся со своим противником, нанося рубящие и колющие удары. Скорбь защищался, отражая удары металлическим браслетом и поворачиваясь так, чтобы клинок соскальзывал с акульего жилета.

Бэннон не сдавался. Он сделал выпад, размахнулся и рубанул здоровяка по плечу, вырвав вживленный костяной шип. Скорбь взвыл, когда из раны брызнула кровь, но боль лишь придала ему энергии.

— Я король Скорбь. Я змеиный бог!

Бэннон уклонился от очередного неистового взмаха боевого топора.

— Вы все будете скорбеть!

Взрывная сила его атак была неудержима. Король оттеснил Бэннона, прижав к ящику у борта. Скорбь поднял боевой топор над головой и опустил с такой силой, что мог бы разрубить свою жертву от головы до пояса. Бэннон на волосок разминулся со смертью, и топор глубоко вонзился в древесину. Лезвие крепко засело в перилах, покрытых толстыми слоями вязкой слизи. Король Скорбь ухватился за рукоять, раскачивая и дергая топор в попытках высвободить.

Бэннон воспользовался моментом. Направив всю силу спины, плеч и рук в удар, он рубанул мечом по шее короля Скорбь.

Острое лезвие прошло насквозь через позвоночник. Голова короля откинулась, удерживаемая лишь клочком кожи. Его челюсти открылись, а язык вывалился. Хлынула кровь. Не выдержав веса, тонкая полоска кожи порвалась, и голова норукайского короля упала в бурлящую воду.

Бэннон опустился на колени, и на него внезапно навалилась тишина. Он словно услышал голос Мелка, шаман снова и снова выкрикивал околесицу. Но теперь Бэннону все было понятно.

Топор рубит древесину. Меч рубит кости.

За его спиной раздался громкий крик, способный разбить стекло. Атта выглядела так, словно у нее из груди вырвали сердце.

— Мой Скорбь! — Она рванула к Бэннону, напоминая разъяренную боевую медведицу.

Обезглавленное тело короля упало на палубу. Некоторые охотники на кракенов возликовали, а затем с удвоенной силой навалились на норукайцев. Атта бешеной собакой бросилась на Бэннона, и он поднял меч, собираясь блокировать ее удар. Время замедлило ход, его усталые мышцы превратились в холодное желе. Когда Атта была в одном шаге от него, подняв меч в смертельном замахе, позади нее появилась Лила и вонзила клинок в спину норукайки. Морасит с силой надавила на меч обеими руками, протыкая сердце Атты, и острие показалось между ее грудей.

Умирающая Атта взмахнула руками и выронила изогнутый меч, который с лязгом упал на палубу. Она схватилась за выросшее из ее груди стальное острие, порезав ладони. Атта была намного крупнее своей стройной соперницы, но Лила подняла на мече крупную женщину. Темная кровь обильно текла на палубу.

Наконец, Атта соскользнула с лезвия, и Лила позволила телу норукайки упасть на доски палубы.

Глава 78

Волна тревоги прошла по армии Зиммера, когда они развернулись к орде древних солдат на окраинах города. Боевые горны и рев солдат Утроса походили на раскаты грома.

— Мы армия Д’Хары! — старался сплотить бойцов Зиммер. — Мы выстоим против любого врага!

— Мы нечто большее, — сказала Никки. — У нас есть тысячи вооруженных беженцев, которые жаждут отомстить. Теперь им выдалась такая возможность.

Норукайские налетчики пробивались через улицы Танимуры и выли, как обезумевшие звери. Они громко заорали при виде своих союзников, которые фактически обеспечили им победу. Они сжигали и разоряли все, к чему прикасались. Две вражеские армии приближались словно пламя, раздуваемое ветром.

Неподалеку норукайский воин запрокинул голову и засмеялся в небеса, крутя в руке дубину. Раздраженная Никки превратила его в пепел огнем волшебника, и дубина вместе с дымящимися пальцами упала на землю.

Зиммер пришпорил боевого коня и повел атаку на беспорядочный строй норукайцев, пытаясь пробиться к Никки. Она послала стену затвердевшего воздуха, расчищая ему путь. По лицу генерала струился пот, а его правая щека была забрызгана кровью. Он мрачно посмотрел на огромную армию Утроса за пределами города.

— Теперь я понимаю мудрость вашего решения оставить на суше так много войск. Не знаю, хватит ли нашей армии сил, чтобы не дать генералу Утросу завоевать город.

Танимурский флот разбил и потопил много змеиных кораблей, но десятки приставали к берегу, и оттуда высаживалось все больше и больше кровожадных варваров. Утрос направил к Танимуре десятки тысяч древних солдат, разделенных на несколько огромных дивизионов. В ближайшие часы они поглотят город, погибнут многие защитники и невинные горожане.

Никки прекрасно представляла, какой хаос могут посеять норукайцы, но Утрос был завоевателем, и его она боялась больше.

— Мне нужно выстроить оборону против древней армии. Генерал, поручаю вам остановить налетчиков. Сможете?

— Смогу ли? — громко хохотнул он. — Магистр Рал со стыда сгорит, если его генерал не сможет остановить толпу уродливых налетчиков. Мы покажем им, как умеем сражаться за Д’Хару. Возьмите с собой ополченцев и остановите Утроса.

По сигналу Зиммера один из его адъютантов протрубил в горн, чтобы привлечь внимание жаждущих мести ополченцев, большинство из которых обучались всего несколько дней. Никки при помощи дара усилила голос, чтобы ее слышали даже задние ряды людей, прибывших из бухты Ренда, Эффрена, побережья Ларрикан и других разрушенных поселений.

— Идем к холмам! Мы должны отрезать армию генерала Утроса.

Еще один змеиный корабль врезался в причал, и Зиммер собрал солдат для атаки. Блеснули сотни клинков, когда д’харианская армия побежала навстречу норукайцам.

— Идите, колдунья! — обернувшись, крикнул Зиммер.

Таддеус поднял выданный ему меч и возглавил людей из бухты Ренда. Свободный раб Ренделл поправил криво сидевший кожаный шлем и повел за собой отряд из сотни вооруженных беженцев.