Тоска - Александр Александрович Павловский

может, как доставщик с навигатором, заблудился среди домов. Кто его знает? Но я сейчас сижу у себя дома и понятия не имею, что делать в этом посмертии? Нет, я живой, но просто воображаю, как это могло быть. И у меня нет никаких догадок. Впрочем, как и ответов от кого-нибудь понимающего происходящее.

Сходить что ли в бар? Давно я не бывал в таких местах. Но, раз я воображаю, то пусть это будет не обычный бар со всякими обрыганами, а другой. Такое место, куда приходят люди, у которых есть душевные травмы или те, кто разочаровался в жизни, а может и те, и другие. Пусть это место будет для всех внутренне искалеченных и не важно, что именно случилось, но важно именно это условие. То есть в этом месте будут только такие люди и им необязательно общаться между собой, но там они смогут унять боль за парочкой шотов и разговором с барменом. Идеальное место! Удобный кабинет психолога, когда он тебе и друг и выпивку подливает. Прям стартап какой-то получается.

Ладно, спасибо, что выслушал. Мне это было необходимо. Буду держать тебя в курсе происходящего. До связи».

В строке уведомлений высветилось новое письмо в почтовом ящике. Раньше почта имела свой сакральный смысл, когда каждое письмо или бандероль носила частичку человека его отправляющего. Все теплые или ненавистные мысли выписывались на крошечный клочок бумаги, который хранил это даже после смерти адресата и получателя. Письмо могло рассказать историю написанного, даже без регистрации и смс, просто так, ведь в этом заключена его единственная на свете работа – сохранить момент. Письмо, как пилигрим, что пошел в поисках гроба Господня в земли, раньше не существовавшие в его мире. И оказываясь в руках получателя, спустя долгое время, начинал рассказывать о том, что знает и о том, что видел. А нынешние мессенджеры так не могут. Они лишь потребляют тонны слов, миллионы терабайт информации и ничего с ней не делают. Как черная дыра, что засасывает объекты, материю и свет. Наши мысли и эмоции пропадают на безграничном поле слов, огрызков фраз и голосовых сообщений. А когда не станет адресата и получателя, то и пузырь их общения лопнет, оставив лишь мыльный след на несколько секунд.

В письме пришла повестка о вызове на судебный процесс по нанесению ущерба в ДТП. Судебное заседание состоится четырнадцатого мая в двенадцать часов дня, то есть через две недели. В это время входили все внутренние проволочки подготовки дела, а также обязательные для разрешения конфликта. Мне следовало ещё найти юриста, что поможет подготовить документы, но я сегодня не настроен кого-либо искать, кроме себя или лучше сказать, своего душевного я. На письмо отвечать не нужно, что хорошо. Значит просто отмечу в календаре дату и время. И нужно поставить напоминание, чтобы точно не забыть про юриста, а то вместо свидетельских показаний, заключения врача и осмотра скорой помощи принесу чеки из магазина. Сомнительное приключение будет, если меня осудят вместо водителя и придется выплачивать штраф за свою глупость. Вот будет смешно.

Дождь за окном перестал барабанить, сочувствуя моим переживаниям. И одним скромным просветом солнце заглянуло в кухню.

А я уж думал, что придется и сегодня промокнуть, – Леша улыбнулся солнцу, – а тут ты пришло. Как же давно тебя не хватало, заждался, если честно. Зима все нервы оголила и оскаливалась на мои и без того хрупкие кости. Уже не надеялся тебя застать у себя в гостях, но очень рад, что ты вернулось. Возможно, сейчас и есть идеальный момент, чтобы поехать в центр и наконец-то выпить от души. Знаю, знаю, что я на таблетках, но, может в совокупности они дадут хороший эффект обезболивания и я смогу нормально подышать. Думаю, что ты меня понимаешь, а не учтиво болтаешь головой для всех без разбора. Такого отношения я уже объелся.

Снова три лифтовые шкатулки. По звукам, едет третий, он самый грузный и громкий, но похожий звук и у второго. Первый совершенно бесшумный. Прислоняться к дверям нельзя – это читерство, но закрывая глаза можно дать волю интуиции. И она подсказывает, что несмотря на весь исходящий от шкатулок шум, приедет первый. Ожидание. И действительно приезжает первый. Щелкаю брелоком по бляшке первого этажа и остаюсь один на один с собой в отражении. Глаза уставшие, вид потрепанный, волосы торчат с разных сторон. Не голова, а тюк сена.

На небе всё ярче расходилось солнце. Отлеживаясь почти всю зиму на печи, оно стало расходиться по небу и расхаживать свои занемевшие косточки. Впереди наступает жаркая пора и ему следует привести себя в порядок перед марафоном коктейлей с кондиционерами.

Выхожу на улицу. На каждом перекрестке зеленый свет. Навстречу идут лишь молодые девушки и каждая улыбается. У автоматов по продаже билетов пригородного сообщения никого нет, а поезд на Москву ещё только через десять минут прибывает. Всё удачно складывается. Но обычно такое везение обязательно уравновешивается чем-то равнозначным. И раз у судьбы весь мир под каблуком и никак не перестроить эту систему, то пусть всё перевернется хоть вверх дном, но у пьяного и под потолком найдется способ обмануть систему. А пока счастье и удача на моей стороне, не буду плодить сомнения, что, если сейчас я выпить готов, то это крутое решение. Хорошие строчки вышли, главное их записать, а то снова забуду.

Дорога заняла не меньше сорока скучных минут. Поезд уже соприкоснулся со станцией Казанского вокзала и люди засуетились у выхода. Каждый хотел быть первым, но каким бы не выходил из поезда, в толпе ты всегда оказываешься в середине. Лучше уж не торопиться и подождать пока основной поток на нерест перестанет мутить воду и успокоит течение. Тогда и стоит включаться в игру. Все соперники вспотели, но выиграли, а я же выбираю остаться свежим на пару часов дольше, пусть и сошел с гонки еще на старте.

Невозможно везде успевать и при этом наслаждаться жизнью. Ты либо выбираешь одно, либо ничего. А тот, кто говорит, что успевает и то, и другое, так он просто пиздит, причем не вам, а самому себе. Очень страшная сила вранье себе. Так ты из человека примитивного становишься сверхспособным к разного рода «сочинительству», и вся твоя жизнь превращается в круговерть самовнушения и самообмана. Только и видно, как поднимается пыль из-под твоих индюшачьих лапок.

Спускаюсь по переходам со станции в подземелье метро. Сажусь