Роза Иллиана - Ричард Швартц

Но в следующее мгновение дверь открылась, и вошли два священника из тёмных эльфов и с ненавистью посмотрели на Зокору.

— Ты, — обранил один из них, указывая на Зокору дрожащим от гнева пальцем. — Ты пойдешь со мной!

— Видите? — сказал военачальник Корвулус Лиандре, проводя пальцем по её щеке, чтобы собрать слезы. Он с наслаждением слизал их. — Слёзы королевы… их не так уж трудно было получить.

У Лиандры не было сил ответить ему, она была просто рада, что он остановился. Последний порез слишком близко подвёл её к отчаянию.

— Вы были храброй, — улыбнулся военачальник. — Держались, сколько могли… но всё было напрасно.

Он наклонился и залез под лежанку, на которой находилась Лиандра. Раздался громкий щелчок, что-то дернуло за цепи, затем сын императора-некроманта выпрямился и показал ей мерцающий голубоватый кристалл, размером с напёрсток.

— Причиной всего было вот это. Вся ваша страсть, ярость, а также вся ваша магия, которую вы хотели сотворить, но не могли, — всё это вошло в этот кристалл. — Он поднял кристалл и посмотрел на него в свете фонаря. — Внушительный, не правда ли? Он ещё хорошо мне послужит. — Он убрал кристалл в карман и развязал ленту на лбу Лиандры. — Хватит ли у вас смелости взглянуть на то, что сделал мой клинок? — насмешливо спросил он. — Давайте. Посмотрите страху, который вы пережили, в лицо.

Она не хотела смотреть, но всё же была должна. Сделав над собой усилие, она подняла голову и посмотрела вниз. Никакой крови. Никаких ран. Только по всему телу были мелкие царапины.

— Вы так гордитесь своим духом и волей, но посмотрите, как легко их одурачить, — сказал он, пока Лиандра в недоумении смотрела на себя. — Я же говорил, что мой отец хочет заполучить вас целой и невредимой, и содрал бы с меня шкуру, если бы я нанес вам серьезные увечья. Он планирует для вас великие дела, но не хочет никаких сюрпризов. Вот почему он попросил меня лишить вас магии. — Он рассмеялся, увидев, как расширились её глаза. — Всего на несколько дней, но этого достаточно. Сегодня привезли портал, который мы с таким нетерпением ждали, и меньше, чем через отрезок свечи вы будете стоять перед ним. — Он поднял клинок, который она научилась ненавидеть, и принялся снимать с неё золотые наручники. — Разве не удивительно, как далеко простирается сила нашего воображения? Как трудно отличить небольшую царапину от пореза? Вся боль, которую вы так мужественно перенесли, не имела под собой никакого основания. Всё это было лишь в вашем воображении! Но это не значит, что вы её не чувствовали, а я не наслаждался вашими мучениями.

— Но… как? — выдохнула Лиандра.

— У вас сохранились в памяти воспоминания о боли. Как и все остальные, вы уже имели дело с порезами, — весело объяснил он, расстёгивая пряжки на ее запястьях. — Я просто напомнил вам, что вы при этом чувствовали, а остальное оставил на волю вашего воображения. Для меня было особым удовольствием видеть, как вы страдали и боролись, только чтобы в конце сломаться… и всё из-за нескольких царапин, от которых через три дня даже не останется следа.

Он оставил пряжки расстёгнутыми и подошёл к своему ящику. Положив туда нож и золотые наручники, он достал лёгкую мантию, которую накинул на Лиандру. Она была слишком слаба даже для того, чтобы поймать её.

— Прикройте свою наготу, маэстра. И когда Малорбиан будет стоять перед вами, не забудь преклонить колени. Не то, чтобы он позволил вам забыть об этом. — Он закрыл ящик, сунул его под мышку и пошёл к двери. — У вас есть примерно один отрезок свечи, потом за вами придут стражники. Используйте это время, чтобы успокоиться, поскольку, когда мой отец закончит с вами, вы будете уже другой.

С булькающим криком Лиандра собрала все свои силы, чтобы наброситься на него, но ноги не удержали её, и она тяжело упала на пол перед ним.

— Такой вы ему понравитесь, — рассмеялся военачальник и ушёл.

Лиандра с трудом поднялась на четвереньки и, как парализованная, уставилась на дверь. Её всё ещё переполняло неверие. Не может быть, чтобы всё было именно так!

Но именно так всё и было. Он был прав. Ей потребовалось всё её мужество, чтобы противостоять нескольким царапинам. Что-то зашевелилось в глубине её души, неправедный гнев, порождённый пережитой болью и этим последним унижением. Фонарь замерцал и закоптил, и она мрачно усмехнулась.

— Вы пытались украсть мою магию, да? — выдохнула она, с трудом вставая и беря в руки мантию. — Похоже, вы переоценили себя!

От двери не последовало ответа.

«Вы просто пытаетесь заставить меня поверить, что у меня не осталось сил», — сердито подумала она. «Неужели думаете, что я второй раз попадусь на ту же уловку?» Своим сознанием она потянулась за магией, но на мгновение ей показалось, что на этот раз это не уловка. Но потом, как будто она разбила стену, магия вернулась к ней.

Когда она лежала перед ним на полу, то через открытую дверь увидела двух солдат, стоявших на страже у кельи. Как и полагалось в храме Сольтара, эта дверь была каменной, толщиной в добрую ширину ладони. Когда военачальник только что задвинул засов, она услышала, как сталь трётся о камень. Как бы аккуратно не была установлена эта дверь, поневоле, щель всё равно останется. А большего ей и не нужно.

— Мы прибыли, — тихо промолвила Марла. — Ещё как раз успели, сон уже начинает распадаться. Она крепко обмотала поводья Астарты вокруг своей руки и соскользнула с седла. Ласка последовал её примеру. Как только его сапоги коснулись мраморных плит, он вздохнул с облегчением. Последняя часть пути показалась ему ещё хуже: это были только смутные тени и темнота и лишь кое-где появлялись обрывки, придававшие сну очертания.

Но теперь они оказались в большом храме. Мерцающая чаша с маслом едва освещала зал. Однако света было достаточно, чтобы разглядеть разрушения.

«Храм Сольтара», — подумал Ласка, оглядываясь по сторонам, разбитым в основном было только лицо бога, поэтому его одеяния можно было ещё узнать.

— Это последователи Безымянного осквернили этот храм? — тихо спросил Ласка, прикидывая, действительно ли вдалеке звонят колокола. В этих снах всё было неопределенным, и пока он держал в руках поводья Борона, всё вокруг было каким-то далеким и чужим.

— Нет, — ответила Марла, нахмурившись. — Это дело рук служителей мёртвого бога. Я также чувствую, что они уже принесли ему жертву. Она указала на алтарный камень, который, как и пол вокруг него, был испачкан тёмной кровью. —