Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Это другое. Твоя бабушка — одна на целом свете.

Скрипнула дверь, и там показался клерк, и был он отчего-то бледнее обычного.

— Прошу-с!

Поднявшись, мы прошли в кабинет директора. Там было темно — все шторы отчего-то были задернуты, но пустое место над рабочим столом просматривалось вполне четко. И да, королевская физиономия там отсутствовала.

Зато на полу была разбросана целая куча бумаги. Все ящики тоже валялись на полу, и среди них ползал какой-то мужчина с седеющей бородой.

— Где же… Где… — бормотал он, хватая то одну, то другую бумажку. На нас он даже не взглянул.

Едва войдя в кабинет, мы тут же увидели второго человека. Он сидел на диване, скрытый тенью, недвижимый, словно скульптура. Столкнувшись с ним глазами, я внутренне выругался.

Это был Инквизитор.

В ту же секунду дверь за нашими спинами захлопнулась и только тогда хозяин кабинета поднял на нас свои маленькие глаза. Он тут же принялся ерзать по карманам, а затем цеплять себе на нос очки.

— Ищи-ищи, не отвлекайся, — сказал Инквизитор с дивана. — Это не по твою душу…

Он встал и подошел к нам — точно брат-близнец Лаврентия, такой же лысый и неприятный, но чуточку ниже. Лицо же пересекал тонкий шрам. Одного уха не было.

— Иван Обухов, я полагаю? — улыбнулся он так, что шрам сделал его лицо еще более угрожающим. — Марьяна Васильевна…

И взяв девушку за руку, он поцеловал кончики ее пальцев.

— Меня зовут Григорий Шарапов. Кажется, вы знали моего коллегу, Лаврентия?

— Было дело, — ответил я, замечая, что в кабинете есть еще кто-то. Он сидел за рабочим столом, отвернувшись к камину. — Нам бы обналичить чек, и…

— По распоряжению директора банка, все чеки на n-ую сумму проходят через дирекцию. Верно, Людвиг Феофанович?

Мужчина, ползающий у наших ног, затряс головой. Вид у него был такой, будто вот-вот, и он сойдет с ума от страха.

— Ищи-ищи, опись ведь у тебя, да?

Тот быстро закивал.

— А вы присаживайтесь, — сказал Григорий, указав нам на кресла напротив стола. — В ногах правды нет.

А сам вернулся на свой диван. Прямо за нашими спинами.

Нам ничего не оставалось как сесть — и стоило нашим спинам коснуться обивки, как хозяйское кресло начало поворачиваться.

— Сир Обухов, сир Попова, — и перед нами появилась та, кого мы здесь и не чаяли встретить. Черные волосы свободно рассыпаны по плечам, темное платье без единого выреза, алые губы, на глазу все та же черная повязка.

Это была сама Магистр. Доминика Кирова, что так «ласково» в народе называют Домной.

На столе перед ней лежал мой чек.

* * *

Где-то в переулке.

Кот Василий спрыгнул с забора и пошел вдоль мусорных баков, гордо распушив хвост. Все окрестные обитатели помоек тут же брызнули в разные стороны — они знали, что с этим хвостатым шутки плохи.

Огромный надкусанный кусок колбасы, лежавший посреди переулка, звал Василия. Но, сделав пару шагов, кот встал как вкопанный. На другом конце переулке показался новенький.

И был он каким-то странным. Красный, светящийся и полностью круглый. К тому же он совсем не боялся Василия — двигался себе, перекатываясь с одного гладкого бока на другой, и прямо к колбасе.

Василий не терпел подобного отношения к своей персоне. Выйдя шару наперерез, он угрожающе зашипел.

Шар же, сверкая отполированными боками, покатился вокруг Василия. Кот, возмущенный до кончиков усов, отпрыгнул в сторону, и два непримиримых соперника закружились вокруг колбасы. Показались зубы и когти. Урчание сменилось шипением. По шару же прошлась цепочка магических разрядов.

И должно быть, не избежать им кровопролития, но в переулок прытко забежал какой-то мужчина. В руках у него был сачок.

— Вот и ты! Не уйдешь!

Закричав, он вскинул сачок и кинулся вперед. Прыжок, и он попытался поймать то ли Василия, то ли кота, то ли колбасу, но только распластался вдоль мостовой. Сачок полетел в одну сторону, а шар в другую. Кот же, радостно урча кинулся в третью — колбаса была в его зубах.

Мужчина, осоловело хлопая глазами, поднял голову. Шар уже был на выходе из переулка.

— Не уйдешь… — прошипел он. — Титул будет мой!

Но не успел мужчина броситься в погоню, как сзади застучали десятки ног, и в переулок вбежела целая толпа. У всех в руках были сачки, клещи, перчатки-ловушки и ловчие сети. Один зачем-то держал удочку.

— Вон он! Не уйдет!

Мужчина пытался, но не успел отпрыгнуть — толпа пробежалась по нему, даже не заметив несчастного.

Все как один, они ринулись в погоню за неуловимым шаром.

* * *

Домна лично наполнила нам чашки ароматным чаем, который, кажется, заваривали вовсе не нам.

— За такую занимательную встречу, — проговорила она, поднимая чашку. — Не думала, не гадала, чтобы внучка Королевы и вы, таинственный Иван Обухов, объявитесь здесь.

— Я тоже, госпожа, — ответил я и взял свою чашку. — А мы разве знакомы?

— Лично нет, но я видела вас на Испытании, а затем и на посвящении в рыцари. Да и один из моих оперативников рассказывал о вас всякое. Лаврентий, не знаете?

Я был вынужден кивнуть. Ох уж, этот Лаврентий. Даже с того света он умудряется мне нагадить.

— Как же не знать таких замечательных людей. Как он поживает?

— Работает, и последние пару дней что-то слишком усердно, — и ее глаз скользнул над моим плечом. Сидевший позади нас Григорий заскрипел диваном. — Он вами буквально бредит…

— Мной⁈ — притворно удивился я. — Отчего?

— Вы довольно примечательная личность, а эта важная часть работы Лаврентия. Замечать всех, кто выбивается из толпы. Особенно тех, кто знаком с Королевой, а еще не боится сидеть в страх-комнатах, которая и у меня вызывает животный ужас.

И она улыбнулась. Вызов принят.

— Страх комната не так страшна, как ее малюют. Скажи, Марьяна?

Та осторожно кивнула и отпила чаю. Моя чашка же пока была не тронута, но я бы с удовольствием вылил бы ее в какой-нибудь горшок. Не очень хотелось пить что-либо из рук этой женщины.

— Самое главное сохранять самообладание и думать о хорошем. И…

— Знать, что это всего лишь иллюзия? — закинула удочку Домна.

— … И понимать, что в Аркануме никто не стал бы убивать студентов до Испытания. А фокусы показывают и маги на ярмарках. А что, вы тоже сидели в страх-комнатах?

Домна кивнула.

— Да, но ваш результат, Иван Петрович, поистине феноменален. Можно, конечно, учесть, что за время Его владычества страх-комнаты износились, но вряд ли…

— Учитывая, что даже Верховный маг Марципаний уже третью неделю как пытается