Ходок - 16 - Александр Львович Тув

Как начали они заниматься с прекрасной блондинкой всякими-разными "нехорошими излишествами", лишь только лишь их обнаженные тела соприкоснулись друг с другом, так и продолжали этим заниматься всю ночь напролет, до самого рассвета, так что пресловутая утренняя палочка оказалась лишь крайней в череде себе подобных. Мягко говоря, старший помощник был выдоен насухо, а грубо здесь и не скажешь… хотя попробовать было бы интересно.

"А рыжая небось выспалась, как конь, — проворчал голос, — и будет тебя пользовать всю следующую ночь напролет!"

"Почему, как конь? — удивился Денис. — Как кобыла, тогда уж!" — вступился он за справедливость… хотя, пожалуй, нет — скорее за точность формулировок.

"Как конь — благозвучнее!" — пояснил голос.

"Тебе виднее, — отмахнулся Денис. — Меня другое беспокоит — получается, что они меня, как фаллоимитатор используют — только батарейки меняют!"

"Или аккумулятор подзаряжают… — задумчиво протянул голос. — А кстати, — полюбопытствовал он, — там батарейки, или аккумулятор?"

"А я откуда знаю!?" — растерялся старший помощник.

"Ну-у… мало ли откуда… — сально усмехнулся голос. — Ты много чего знаешь…"

"А не пошел бы ты! — стереотипно отреагировал Денис. — Из носителя все соки выжали, а он еще и издевается! Иуда!"

И все же, положа руку на сердце, а лучше на коленку красивой девушке, надо признать, что брюзжал старший помощник на пару со своим внутренним голосом не искренне, а так… для порядка, ибо никакой усталости от бурно проведенной ночи он не испытывал, а вовсе даже наоборот — был полон сил и энергии и без труда мог бы сдать нормативы на золотой значок ГТО.

Сдать-то он сдал бы, да вот с получением значка могли возникнуть проблемы, потому что статус знака был таким: "Готов к Труду и Обороне СССР", а СССР-то уже и не было, причем давно, так что получить значок вряд ли было возможно. Впрочем, честно говоря, Дениса это если и расстраивало, то не сильно — имеется в виду невозможность получения значка.

Наверно следует пояснить почему старший помощник предавался своим досужим размышлениям не после первого завтрака, как все нормальные люди, а после второго. Дело было в том, что первый раз Денис позавтракал вместе с Лирой, причем по ее настоятельной просьбе, вызванной к жизни тем обстоятельством, что девушке было обидно отправляться на работу, пока кое-кто — не будем показывать пальцем, будет нагло душить подушку — так пусть хоть посидит с ней за столом, гад.

Денис вошел в положение и поклевывая носом съел бутербродик, запил его соком, подставил щечку, чтобы прекрасная блондинка чмокнула его перед тем, как выпорхнуть за дверь и отправился досыпать с чистой совестью — так как совесть женского рода, то ничего противоестественного в этом не было, а вот теперь, когда он выспался, старший помощник позавтракал уже как положено — с чувством, с толком, с расстановкой.

Посидев немного за столом, чтобы хавчик улегся — для этого, конечно же, лучше было бы полежать, но в таком случае существовала большая вероятность, что заснешь, а уж, что разжиреешь — сто процентов, Денис отправился на тренировку. Перед тем, как подняться из-за стола, старший помощник величественно объявил Пфоре и двум служанкам, прислуживавшим ему за завтраком:

— Можете быть свободны! — Получив разрешение, домоправительница покинула помещение с видимым облегчением, а девушки с кокетливыми улыбками. Пример Пфоры наглядно демонстрировал, что тесное общение со старшим помощником действует укрепляюще на неокрепшие умы.

Выбравшись в парк, Денис интенсивно размялся: побегал, попрыгал, порастягивался, поотжимался, поподтягивался, ну и так далее. Все эти фокусы старший помощник проделал под одобрительными, если не сказать — восхищенными взглядами служанок, потому что перед началом разминки до пояса разделся и тем самым дал им возможность полюбоваться своим мускулистым торсом и накаченным прессом.

Такое поведение Дениса несомненно говорило о том, что несмотря на всю свою интровертность, мизантропом старший помощник никак не был, а вовсе даже наоборот — стремился нести в мир разумное, доброе, вечное, делая людям приятное. Ну-у… если эти люди были молодыми девушками. С другой стороны, должен же кто-то заботиться об этой категории населения — так почему бы и не он?

Домоправительница же олицетворяла собой воплощение лицемерия. Заключалось это в том, что она наблюдала за экзерсисами Дениса внешне абсолютно бесстрастно, с невозмутимостью кладбищенского памятника, который все про людишек знает и понимает, что все их чувства, слова, ужимки и прыжки — это тлен и перхоть перед лицом неумолимого Времени.

На сознательном же уровне бесстрастностью и невозмутимостью и не пахло — там кипели страсти, да еще какие! Шекспир нервно курит в сторонке! Пфора истово верила… точнее говоря, пыталась убедить себя в том, что на Хозяйку — Великую и Блистательную Высшую Целительницу Лиру Ни Эль нашло временное помутнение, которое заставило ее приблизить к себе этого невоспитанного и грязного щенка, который, к тому же, еще и ведет себя, как обезьяна в джунглях. Противно смотреть! Тьфу! Но открывать глаза Хозяйке было стремно. Пфора, как опытный управленец, зубы съевший в интригах и подковерных играх, знала, когда можно открывать рот, а когда лучше молчать в тряпочку. Поэтому, доводить свое мнение до Лиры она не собиралась.

На третьем — подсознательном уровне, глядя на мускулистое молодое тело и симпатичную мордашку нового хозяйского фаворита, домоправительница ощущала томное волнение и порхание бабочек внизу живота. Ну-у… что тут можно сказать? Да пожалуй, лучше чем сказал бородатый Шимек из Будейовиц, однополчанин Швейка, после окончания визита двух невероятно изможденных пожилых дам из "Кружка для приветствия героев", одна из которых похлопала его по щеке, не скажешь.

Шимек, не будучи осведомлен о высокой миссии дам, раздававшим солдатам, едущим на фронт, подарки предназначенный для эшелона, а именно: двадцать коробочек ароматных таблеток для освежения рта, по-своему расценил такое поведение и после их ухода сказал своим товарищам:

— Ну и нахальные же эти шлюхи. Хоть бы мордой вышла, а то ведь цапля цаплей. Кроме тощих ног, ничего нет, а страшна как смертный грех; и этакая старая карга еще заигрывает с солдатами!..

Если бы старший помощник мог хоть краешком глаза заглянуть во внутренний мир Пфоры, именно так бы он и подумал, но, к счастью, у него такой возможности не было и он мог спокойно заниматься своими делами, не отвлекаясь на всякую хрень.

Размявшись, Денис принялся за привычную работу: прокату кат и бою с призрачным противником. Каты старший помощник выполнял, как с оружием, так и без, причем во всех комбинациях: голыми руками и ногами, с одним кинжалом, с двумя кинжалами, с кинжалом и мечом и