Синие звезды - Роман Романов

— Сожалею, что вы лишились супруги, но двадцать тысяч драхм не стоят того, чтобы меня не допустили ни к одному делу. У меня тоже есть семья, и ее надо кормить.

— Лошадь этой твари раздавила и покалечила кучу людей, об этом писали в газетах, есть десятки свидетелей. Как это можно не доказать? За что, черт побери, вас накажут?

Адвокат вздохнул.

— Проживи с мое, мальчик, поймешь, что значит вистфальское правосудие. Возможно, в Лиции и есть парочка адвокатов, которым по зубам лорды де Яновы, но их нужно искать точно не здесь, в этих трущобах, они живут во дворцах. У тебя не хватит денег даже на то, чтобы они тебя просто приняли. Поэтому наберись терпения, постарайся принять эту утрату, найди ради кого жить. В суде ты не добьешься справедливости.

Уил горько усмехнулся:

-Как ее добиться, когда кругом одни трусы!

-Лезть в подобные тяжбы для меня сущее самоубийство. Еще раз соболезную вашему горю, но мне нечем вам помочь.

Уил побелел и, пошатываясь, вышел на улицу. Это был последний адвокат, к которому он еще не успел обратиться.

Он вернулся домой и, не раздеваясь, плюхнулся на пол, облокотившись к холодной стене. Уил закрыл глаза, слушая стук моросящего за окном дождя.

Сил шевелиться не было. Слезы, выплаканные за прошедшую неделю, окончательно иссякли, заполнив грудь лишь неприятной пронизывающей до костей тоской.

Уил задремал, провалившись в серые, блеклые сновидения. Мокрая одежда неприятно прилипла к телу, покрывшемуся гусиной кожей.

«Надо бы переодеться, а то застужу легкие», — пронеслась в его голове вялая мысль.

«Застужу и застужу, кому от этого станет хуже?», — также вяло ответил внутренний голос.

«Никому, а этот козел только рад будет, если ты сдохнешь, так и не дойдя до суда», — подумал Уил, чувствуя, как внутри вновь закипела ярость, заставившая его встать.

Раздевшись, он завернулся в белый шерстяной плед с нарисованными на нем синими луговыми незабудками.

«А ведь это были любимые Ликины цветы», — подумал он, и от нагрянувших слез ему стало тяжело дышать.

В дверь резко постучали.

— Ну и кого еще принесла нелегкая, — проворчал Уил себе под нос.

На пороге стоял его старый знакомый Антон. Это был пухлый несуразный парень с длинными волнистыми волосами, торчащими клоками из-под съехавшей на бок шляпы. Известный во всей округе картежник, мошенник и прохиндей должный всем и каждому Антон вызывал мало доверия, и потому, несмотря на дружбу в прошлом, Уил старательно избегал общения с ним.

— Ну, заходи, коль пришел, — буркнул Уил, запуская незваного гостя в дом.

Антон юркнул в комнату и, потупив глаза, стал переминаться с ноги на ногу, не зная с чего начать разговор.

— Соболезную, — выдавил он из себя.

Уил, сверля гостя глазами, ничего не ответил, ожидая, что последует дальше. Зная Антона, он не верил, что тот пришел лишь для того, чтобы посочувствовать горю старого друга.

— Я понимаю, у тебя горе… — продолжил Антон. — Но, если не секрет, куда ты думаешь вложить полученную компенсацию?

— Какую, к черту, компенсацию? — выругался Уил.

Антон от удивления округлил глаза.

-Так ты думаешь судиться с ним?

Уил утвердительно кивнул головой.

Антон всплеснул руками.

— Ты всерьез думаешь добиться наказания для лорда Янова младшего? Я тебе вот что скажу, ты идиот!

Уил лишь криво усмехнулся.

— Ну, отправят этого лорда на годок в ссылку, тебе легче станет?

— В том инциденте погибли три человека, семеро стали калеками.

— И что? — перебил Антон. — А как, собственно, они погибли? Он им перерезал глотки? Нет. Конь молодого лорда случайно взбесился, ринувшись в людскую толпу, а тот лишь не смог его остановить…

— Но ведь это же не правда!

— Нет, это часть правды, но именно та часть, которую захочет увидеть суд. Лорд де Пеленгюр пьяный выкинул кучера из повозки и сел порулить сам. Восемь человек лишились жизни под его колесами. И что суд? Отправил лорда на два года в ссылку, но не прошло и месяца, как он уже вовсю щеголял в столице. А тот, кто был поумнее, примирился с этим лордом до суда, взяв с него не плохую компенсацию.

— Это было в тот раз, когда ты выдавал себя за родственника пострадавшего и чуть было не отправился в Аквоморий?

Щеки Антона налились румянцем.

— Говорю, бери компенсацию!

-Хватит! Не нужны мне его поганые деньги, я добьюсь справедливости!

-Дурак, ну какой же ты дурак! — активно жестикулируя руками, выругался Антон.

Уил указал ему на дверь.

Антон, поняв, что переборщил, потупил глаза и сочувственно произнес:

-Я понимаю твои чувства, мне тоже очень жаль Лику. Но подумай сам, вряд ли бы она хотела, чтобы ты вступил в бесполезную борьбу вместо безбедной жизни. Я говорю тебе это как твой единственный друг.

— Как мой единственный друг, ты мог бы и поддержать меня.

— Я за этим и пришел, указать тебе единственно верный путь! Ты бы мог мне помочь расплатиться с долгами, а потом я знаю, куда можно выгодно вложить драхмы, мы бы зажили богато.

— Пытаться наживаться на горе старого друга очень нехорошо, — усмехнувшись, перебил Уил.

— Ничего ты в суде не добьешься, — сплюнув, проворчал Антон — Дурак, ты Уил, редкостный дурак.

И он, еще раз сплюнув, вышел из дома, захлопнув за собой дверь.

Уил закрыл глаза и, слушая монотонный стук дождя по ставням, не заметил, как провалился в сон.

— Может, вернемся, поздно уже? — взглянув на Уила, взволнованно спросила Лика.

Уил глубоко вздохнул, почувствовав ночную свежесть, смешанную с терпким запахом дикорастущих трав.

Лишь здесь, в рощице за городской стеной Лиции, не чувствовался этот неприятный кислый запах аквомора, насквозь пропитавший воздух огромного города.

— Неохота, — ответил мальчик, распрямляя ноги, слушая хруст ломающегося при этом сорняка.

Сидеть на земле было прохладно, но уходить не хотелось. Надышавшись за день аквомором, Уил только здесь не чувствовал, как зловонный дым заполняет его легкие.

Девочка присела рядом и, ничего не говоря, стала вместе с ним молча смотреть на темно-синее, без единого облачка ночное небо.

Мальчик с наслаждением втянул свежий воздух, но