Overlord: Право на жизнь. Том 3 - Hydra Dominatus

Как именно оно называлось мы не знали, к тому же оно очень сильно мутировало. Обычно такие растения питаются падалью, рождаясь на местах крупных сражений. Иногда они могут корнями ловить зверей, в основном мелких. Известны случаи, когда подобные растения становились монстрами. А мы в довесок ко всему этому кормили её кровью, при чём каждый раз всё более сильной кровью.

На ней же я испытывал свой особый навык, которому меня научил Алый Мудрец. Кровавый дар, магия всего лишь первого ранга. Она позволяла отдавать свою кровь в дар. Я мог окропить своей кровью землю и там бы выросла трава, мог вскрыть вены и невиданные растения начали бы тянуться к небу. Навык этот был во многом бесполезен. Им нельзя было залечить чужие раны, спасти товарища в бою, за всё это время я нашёл ему лишь одно применение — кормить растения.

В результате всего этого дерево очень сильно менялось, ведь в крови, что мы ей давали, было очень много в том числе магической энергии.

— Да, скоро ему станет здесь тесно. Придётся разбирать пол тронного зала, чтобы ветвям было куда расти, — согласно кивнула Шалтир, после чего поставила рядом со мной пустую латунную цистерну, из которой поливала древо.

И посмотрев на меня она гордо улыбнулась, после чего засунула руку в карман и на вытянутой руке протянула мне нечто, что напоминало не то камень, не то чёрный кристалл.

— Я же говорила, что оно плодоносное! — довольно воскликнула Шалтир, когда я взял в руки этот крайне странный плод.

— Да, ты была права, — согласился я, чувствуя довольно высокую магическую концентрацию в плоде, после чего протянул его обратно. — Передай его алхимикам Назарика. Возможно на его основе можно создать какое-нибудь очень полезное зелье.

— Нет, оставь его себе, — покачав головой неожиданно ответила Шалтир.

— Почему?

— Первый урожай твой. Ты очень сильно мне помог и куда больше потратил времени и сил на… — Шалтир оглядела свою подземную оранжерею, где уже было столько растений, что слуги только и делали, что ухаживали за ними день и ночь. — На то, чтобы здесь не было так холодно и одиноко. У одной меня никогда бы не хватило терпения на подобное. Спасибо.

И когда я уже было подумал, что меня уже нельзя будет удивить ещё сильнее, Шалтир неожиданно подошла ко мне в упор и обняла. Она была сильно ниже ростом, руки мои замерли разведённые слегка в сторону от неожиданности. Я вообще не был любителем каких-то тактильных контактов, особенно с незнакомыми людьми, порой из-за этого меня даже трясти могло.

Но с Шалтир я уже был знаком довольно давно, да и… мы действительно порой очень долго могли возиться с этими растениями. Совместная работа сближала, как и только с Шалтир я мог поговорить на некоторые темы, обсуждение которых вызвало у моего основного круга общения панику, страх, непонимание или даже осуждение. Как и наверное удивительно было не сам факт того, что случилось, а то что на это ушло получается более двух лет.

— Всегда пожалуйста, — слегка рассеяно ответил я, после чего тоже приобнял Шалтир.

— Поможешь мне оформить цветочек для Су-шефа? Я тут вдруг поняла, что наверное не очень хорошо вела себя в общении с ним. А он при этом ни разу даже не сказал мне всё в лицо. Вежливый он, терпеливый. Как думаешь, какой ему цветочек понравится?

Глава 109

Как я уже говорил, самое главное в бытие короля — вовремя сложить свою корону и уйти, когда ты нахер уже никому не нужен. И хоть формально я оставался при своей власти, как и народ в целом доверял в целом куда больше именно мне, Вильгельму Де Ромару, полководцу, что вёл лично армии в бой и был самодержавцем народным, чем совету из чиновников, но… я всё же потеснился. Потеснился, однако не ушёл.

Ведь оставались и те направления, в которых я был довольно хорош. Например в том же военном ремесле. Я знал уже довольно многое, как и солдаты меня уважали. Поэтому тренировки, совершенствование доктрины, проверка снаряжений и рука на пульсе создания новой экипировки — это всё стало частью моей мирной жизни. И сюда я вносил довольно большой вклад, ведь хоть я в прошлом и был калекой, но последние года только и делал, что воевал, попутно черпая опыт не только из практики, но и из теории.

Кроме того, значимости моей роли придавал и накопленный авторитет, который помогал мне решать такие проблемы, которые никакой гений не решит.

— Ваше величество, сегодня прошло пятое открытое слушание по делу предавших дворянский долг, — прямо на пыльном плаце, где тренировалась тысяча бойцов, меня нашёл один из помощников совета.

Суды шли своим чередом, хоть и медленно. Всё же мы действительно проводили суд, выслушивали всех свидетелей, зачастую по просьбе обвиняемых искали тех, кто может сказать о них хоть что-то хорошее. Да и банально правду было трудно восстановить, ведь война хорошо прошлась по столичным архивам, поэтому очень многое решали присяжные. Присяжные, которые были крайне далеко от справедливости, но которые так или иначе были тем самым народом и потерпевшим.

И если короля мы казнили почти сразу, ведь во всём он сознался. Он опирался на то, что хотел как лучше, чтобы Ре-Эстиз вновь стал великим, но… благими намерениями выстлана дорога в ад. Как и его жалкий вид, потрёпанного калеки не выбил сочувствия тех, кто пал от его репрессий ещё в бытность принцем. Впрочем, присяжные проявили милость, вместо отправки в пыточные города зла, король был казнён через лишение еды. А череп его до сих пор висит на воротах, рядом с черепом Зеро и другими ублюдками.

Но казнить всех было нельзя, ведь многие просто действительно оказались не в том месте, не в то время. С ними обходились помягче, но нужно понимать, что суд присяжных… это суд чувств и эмоций. Порой он всё упрощал и отъявленный подлец отправлялся в ад или в рабство, а порой… порой кто-то не выходил лицом, был буквально уродом и из-за одной лишь внешности и отсутствия харизмы получал куда большее наказание.

Всего этого было не избежать, ведь объективных доказательств у нас порой просто не было, а решения как-то же надо выносить. Впрочем, казнь была последней мерой, а большинство виновных отправлялось в рабство. Народ у нас был весьма