Рабыня аравийца - Лана Александровна Ременцова

наследником. Тут даже Крак упал на колено. За ним последовали и гораны. Аланда молча оглядела всех. «Если он так представляет меня всем, то почему же хочет чтобы я была только его рабыней? Это несправедливо. Я достойна стать его женой». Касий взял её под локоть и отвёл обратно. У вога за талию и помог подняться, по ходу шепнув на ухо:

— Догадываюсь, о чём ты думаешь.

Она метнула на него сердитый взгляд.

— Ты — моя рабыня, прекрасный ценарит.

Караван двинулся дальше. Аравийцы шли за ним. Будущий повелитель летел над ними, но так как годжак не мог лететь медленно, как идёт караван, Касий крикнул:

— Мы полетим вперед. Вы идите в Корилию и не задерживайтесь в пути. Там встретимся.

Крак помахал рукой, мол, не переживай.

Касий слегка ударил годжака по бокам, и тот понёсся как комета.

— А он знает куда лететь? — Аланда искренне удивилась.

— Я его направляю, и он чувствует. — Навалился на его шею, давая понять, что нужно свернуть вправо. Зверь понял и пошёл в том направлении, что и хотел всадник. Девушка от резкого виража вжалась спиной в грудь Касия. Он ухмыльнулся.

— Мой ценаритек боится?

Она кивнула. Его рука дотронулась до её подбородка, повернув лицо к себе, и их губы слились. Годжак, чувствуя, состояние хозяина, заурчал. Поцелуй затянулся и когда они попали в ветряную трубу, оба усмехнулись.

— Твои губы такие сладкие.

Девушка, как обычно, зарделась.

— Мне нравится, как ты смущаешься. Значит ты не просто девственница, каких сотни, а и в душе чиста как самый отшлифованный ценарит.

Он опять надавил на шею годжака и тот ещё сильнее ушёл вправо. Ветер стих, а ветряная труба осталась позади. Ворганг начал ласкать их кожу. И так как это ощущалось физически, было тяжеловато лететь прямо под покалывающими лучами.

Корилия.

Впереди показался большой город. Мрачный тёмный камень всех остроконечных крепостей указывал на его совсем не целомудренное отношение ко всем, кто в него попадает. Арочные ворота в виде моста на массивных цепях были открыты. По дорогам шли толпы людей с разных мест. Многие несли различные товары для торговли. Работорговцы везли клетки с рабами. Мужчины с обветренными лицами вели юных пленниц и толкали в спины. Уставшие девушки еле плелись. Их ждал невольничий рынок, и одних в наложницы, других — в служанки.

— Скоро начнётся паника. — Усмехнулся Касий.

— Конечно, годжак же летит. И тот, кто оседлал годжака.

— Да, мой умный ценарит. — Поцеловал её в кончик носа.

Летающую тварь ещё издалека увидели, и началась даже не то что паника, а настоящий ужас обуявший всех. Мужчины повсеместно похватали луки и стали стрелять. Годжак был ещё так высоко, что они не видели всадников, и стрелы не могли долететь до цели. Крики и вопли женщин донеслись до Касия.

— Надо как — то им показаться, пока ещё мы не сильно спустились и не стали уязвимы для стрел. — Перевёл взгляд на Аланду. — Я пока отпущу тебя. Держись крепче.

Она ухватилась за шерсть зверя и с перепуганным видом стала наблюдать, как он встаёт на нём, держась обеими руками. Годжак ощутил необычное движение хозяина и полетел плавно, немного снизившись.

Вот тут его и заметили. Удивлению людей не было предела.

— Там человек!

— На нём всадник!

Толпы вывалили за ворота.

— Он тот, кто оседлал годжака!

На миг воцарилась тишина. Казалось, даже местные животные замолкли. Воги перестали громко сопеть. Кружевные облака остановились. Лучи Ворганга — колоться. Но всё это было лишь минутной видимостью. Вскоре люди снова забубнили в благоговейном страхе.

Касий надавил на шею годжака и тот начал снижение. Они опустились неподалёку от всей толпы на пыльной главной дороге. Она мгновенно опустела, как будто по ней до этого не стекались в город сотня людей.

Он помог спуститься Аланде, и они направились к входу.

— Зачем нам туда?

— Не бойся, тебя продавать не собираюсь. — Его губ тронула лёгкая улыбка. — Подождём здесь Крака с караваном.

— Хотя, если б решил меня продать, выручил бы столько, что весь Воксаилий отстроил.

— Знаю, ценаритек, но ты — моя. И только моя. Я убью любого, кто посмеет тронуть мою самую драгоценную рабыню.

Они подошли к толпе. Всеобщая пауза повисла в воздухе.

На них уставилось сотня глаз: восхищённых, изумлённых, завидующих, агрессивных, но равнодушных точно не было. Аланда была закрыта с ног до головы, на лице непрозрачная вуаль. И только уникальные глаза с двойным оттенком зелёного — открыты. Тут все мужчины внезапно присели на одно колено. У рабов рванули верёвки и цепи так, что они попадали на колени в пыль.

Касий понимал, что именно это и должно было произойти, и расправил плечи ещё сильнее, чем всегда.

— Нам нужен ночлег и еда, пока мы ждём мой караван. А моего годжака надо накормить вогом, иначе он поживится кем — нибудь из вас.

Из ворот вышел мужчина, подошёл к ним и также опустился на одно колено.

— Приветствуем в Коринии того, кто оседлал годжака. Вы наш почётный гость и вашего зверя мы накормим. А я — повелитель Корилии. Имя моё — Морахаст.

Аланда невольно бросила на него взгляд: высокий, статный, немногим старше её аравийца, с умным, но хитрым взглядом. Их глаза на минуту встретились, и у него вырубило дыхание. Касий заметил, как тот побелел и схватился за рукоятку кинжала за поясом.

Кориниец встал, перевёл дыхание и выпалил:

— Это… Валийка?

— Не ори. Да. Как ты это понял?

— Я читал в наших рукописях об их необычных глазах с двойной радужкой. Твоя рабыня?

— Да, но об этом не нужно кому — то знать.

— Понимаю. Она очень дорогая. За неё может начаться кровопролитие.

— Поэтому, надеюсь, ты приютишь нас в своих владениях. А там приставишь охрану. Я и сам справлюсь со многими, но, разумеется, не со всеми охотниками за богатством. — После строго посмотрел на девушку. — А ты не поднимай больше ни на кого здесь глаз. Мало ли кто ещё читал о валийцах. Проблем потом не оберёмся. Я ещё не со своими воинами.

Морахаст сделал жест правой рукой — проходить.

Годжак тоже последовал за хозяином на изрядном расстоянии. Люди отхлынули от дороги в разные стороны. Тут один раб не выдержал и проорал:

— Вы что все с ума посходили? Эта зверюга сожрёт всех за ночь? И своих позовет. Город обречён.

Работорговцы его тут же забили палками. Он упал грудью в пыль. С виска потекла кровь. Годжак раздул ноздри и быстро пошёл к уже почти бездыханному рабу. Люди заголосили. Касий выскочил вперёд.

— Отрежьте его верёвку