Проклятие Эгиды - Сона Исаева

Я пропустила тот момент, когда Гончий оказался рядом. Вот мы стояли в нескольких метрах друг от друга и вот он здесь, передо мной. Я даже шагов не услышала.

Не успела сделать свой улепетывающий первый шаг, как Гончий схватил меня за шкирку, только сейчас я не стала сдаваться так просто.

Это он меня в жертву собрался приносить? А пророчество? Эй! Нож куда суешь? И вообще, а дезинфекция? да и так нечестно: большой и грозный мужчина и маленькая пушистая кошка.

Думаю, своим ором на всю катушку я подняла на ноги весь дом. Да уж… Гнев Гончего, вороний апокалипсис и мой крик — хорошее утречко у местных обывателей.

Гончий проткнул кинжалом мое плечо. Ярко-алая кровь закапала на чернила и кровь Гончего, смешиваясь с той самой жидкостью из кулона и приобретая странную форму. Я так засмотрелась на странные метаморфозы, что дала Гончему сбрить клок шерсти у меня на холке.

Это я уже простить не смогла. Плевать, в каком теле я находилась, это мое тело! Никто не смеет делать с ним что-то против моей воли! Мне уже шизанутой бабки хватило с лихвой.

Со всей злости укусила руку Гончего, прямо до крови.

— Никогда не принимай кровь того, кого не знаешь, — с жуткой улыбкой, украшенной шрамами, проговорил Гончий.

Себе свои угрозы оставь.

На лице к старым уродливым шрамам добавился еще глубокий след от моих когтей.

Если мне на секунду показалось, что на этом все, то я ошиблась. Этот садист не собирался выпускать маленькую меня из своей хватки, даже наоборот, игнорируя мой ор, иначе это не назвать, стальной рукой прижал к столу еще сильнее.

Я почувствовала, как холку протыкают иголкой, а потом опять, опять и опять.

Глубоко и больно.

А после, Гончий залил все это тем самым месивом из чернил, нашей крови и той загадочной жидкости.

Я не знаю, сколько это продолжалось по времени, но орать я не переставала. В какой-то момент я даже услышала взволнованные голоса Пьетро и Фаркаса из коридора.

Да блин, я даже плакала. Они все спятили со своей магией, пророчеством и прочим. А страдают невинные.

Надо было сесть на хвост Федору Константиновичу, вернуться в свой мир, к тете Нюре, оставить кучу намеков Петьке, чтобы он попробовал найти ту бабку.

План такой себе, но все же.

— Этот амулет ни ты, ни кто-либо другой снять не сможет, — слишком длинная цепочка живой змеей обвила мою шею, ложась по размеру, — чтобы заклинание сработало, тебе нужно имя.

Тельце ощущалось свинцовым. Гончий уже не удерживал меня, но я все еще не могла пошевелиться. Особенно из-за этого амулета и татуировки на холке, они, казалось, переговаривались между собой, оставляя внутри отвратительнейшие ощущения, будто кто-то пытается взять контроль надо мной.

— У меня в детстве была собака. Сука. С отвратительным нравом, хоть и породистая. Неудачная охота и не стала Барты. Но Фаркас говорит, что ты у нас леди.

Он с невозмутимым лицом достал огромный журнал, печать и перо.

— Я не лорд, но власти достаточно, чтобы сегодня родилась леди Бартель. С днем рождения.

Как только он произнес это имя, кулон и татуировка взяли меня в тиски. Я даже слышала этот удар, прямо как слышала звенящую метку Гончего.

Не такой реакции я ожидала от своей помощи ночью. Ой, не такой…

— Итак, леди Бартель, теперь поговорим: кто ты такая?

Глава 13

— За тобой стоит Смотрящий? — Продолжал гнуть свою линию Гончий.

Более дурацкого вопроса сложно придумать. Вначале объясни, кто такой Смотрящий, а потом я и отвечу, стоит он за мной или нет.

— Это уже интересно, — Гончий откинулся в кресле, — ты сама по себе. Ты знаешь хаосгосский?

Так вот как его метка работает? Он просто читает мысли? Странно, что Гончий еще не впал в культурный шок от всей той брани и тех эпитетов, которыми я его в данный момент награждаю. Изысканными, надо сказать. Если бы за оскорбления и обзывательства давали премию, я бы послала весь состав комиссии жюри, когда они дали бы мне первое место.

— Знаешь, кошки — обычные животные. Как мои собаки в псарне, которые реагируют на примитивные команды. Кошки не могут знать языки, не могут переводить древние пророчества или метки проклятий. Значит, ты у меня не обычный зверь. Ты попала в руки Фаркаса специально? Чтобы проникнуть в этот особняк?

Ого! Этот тип в моем мире носил бы шапочку из фольги и на перекрестках пытался всем доказать, что за ним правительство следит из «тиливизера». Как вообще можно было выстроить такую схему? И зачем мне, скажи на милость, специально проникать в особняк? Да еще в руки такого садиста, как ты?

— Нет. Твое появление — случайность. — Гончий в задумчивости уставился в окно.

Вроде бы обычный человек должен был радоваться, что не приютил под своим боком какого-то там шпиона. Но наш товарищ наоборот расстроен. Теория затрещала по швам, а вопросы не просто остались, их стало еще больше.

Зато у меня все вопросы отпали.

Он — мой враг. Его цели, какими бы они ни были — для него важнее всего. Неважно, кто при этом пострадает и какие моральные нормы ему придется нарушить. Да он вообще с радостью перешагнет любые границы.

— Мне не приносит удовольствия мучить живое существо, — серые глаза опять смотрели на меня. Ага, верю. Разбежалась и поверила, — есть то, что делать необходимо. И ты, кажется, даже не знаешь, кто такие Смотрящие.

Мы ведь уже выяснили, что я к ним отношения никакого не имею. Откуда мне вообще знать о них?

— Они служат Храму Хаоса. Приставлены следить за теми, кто носит рабскую метку. Или метку проклятия, называй как хочешь. Ты ее видела. Я слышал истории, когда они делали это глазами животных, но, как мы уже выяснили, ты — не та ситуация.

Теперь у меня появилось больше вопросов, чем было. Но, честно говоря, ответы уже были не интересны.

— В тот раз, когда ты пролила чернила на мой перевод, ты сделала это случайно или потому что он был неверен?

А не ясно, что ли?

— Специально, — кивнул он своим мыслям. Мои мысли, похоже, он не начал читать. И на том спасибо. Каждый раз, когда она задавал вопрос, метка, моя метка, начинала чесаться, отвратительное ощущение, честно говоря. Будто какая-то живность размножалась. По крайней мере, она уже не переговаривалась с кулоном, что было не просто отвратительно, но еще и очень