Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

Старуха загадочно улыбнулась:

— Это не значит, что мы позабыли.

Покинув комнату с грибами, Кора повела ее и остальных в закрытое надземное крыло, которое служило переходом к другому величественному строению. Они вошли в зал для собраний, где их встретили ярусы пустых скамеек и большое открытое пространство для лектора. Здесь могли проходить совещания и политические дебаты.

На полу стоял солидный стол на ножках толщиной со ствол дерева. На столешнице находилась большая детализированная рельефная карта Древнего мира, вылепленная из глины и раскрашенная естественными красителями — будто кто-то уменьшил настоящие горы, долины и реки, чтобы поместить их здесь. Яркие светильники на четырех углах массивного стола походили на солнца, освещающие ландшафт. Прежде Никки видела лишь небольшие фрагменты карт Древнего мира, но эта трехмерная репродукция охватывала весь Древний мир, от побережья до гор, и даже дальше.

Кора протянула руку и коснулась низменности в скалистых горах, окруженной труднопроходимыми перевалами, но соединенной с внешним миром тонкими линиями добротных имперских дорог.

— Это Ороганг, центр великой империи Железного Клыка.

Старуха провела кончиками пальцев вдоль горных хребтов, следуя по дорогам на юг, спускаясь по рекам в широкие долины, где сходящиеся потоки образовывали верховья реки Киллрейвен, которая вела на юг, к другому известному городу — Ильдакару. Оттуда река текла дальше, к широкому устью в том месте, где впадала в море. Отыскав Ильдакар, Никки отследила маршрут, по которому прошла вместе с Натаном и Бэнноном: высокий перевал Кол Адаир, пустынные каньоны, скрывающие Твердыню, и через хребты на запад, к морю и бухте Ренда. Она проследовала вдоль береговой линии на север, увидев множество прибрежных городов вплоть до Серримунди и Танимуры.

— Эта карта была создана давным-давно по приказу императора Кергана. Он хотел видеть весь мир, потому что приказал генералу Утросу завоевать его.

— И генерал Утрос когда-нибудь вернется, — вставил Сайрус, приняв уверенную позу и выставив вперед бледный подбородок. — Вспомни старое пророчество! Мы так долго ждали, хотя он наверняка давно мертв…

— О, генерал Утрос все еще жив, — удивила их Никки. — Он и его гигантская армия многие столетия назад были обращены в камень волшебниками Ильдакара, но теперь они пробудились. — Сайрус выглядел потрясенным этой новостью, но она предупредила его: — Послушай меня, он не спаситель. Несмотря на то, что Железный Клык давно мертв, Утрос намеревается подчинить себе Древний мир. Не жди, что он станет твоим героем.

— Из поколения в поколение мы передаем легенды. — Сайрус так и стоял, расправив плечи. — Он великий человек. Пророчество гласит, что он вернется за нами.

— Может, у вас и есть легенды, но я лично столкнулась с ним. Я знаю, сколько разрушений принесет его армия, сколько людей погибнет из-за его амбиций. Ты должен его бояться, а не надеяться на возвращение.

— Я буду верить в то, во что хочу верить, — усмехнулся Сайрус.

Кора поправила свой серый плащ:

— Я бы не придавала большого значения легендам или так называемым пророчествам, Сайрус. Твой народ слишком долго держался за бесплодную надежду. Вспомни про глупые россказни о Железном Клыке, про мифы, которые преподносят Кергана как храброго и благородного императора. Он определенно не был достоин легенд или надежд. Откуда тебе знать, достоин ли генерал Утрос?

— Потому что я знаю, — сказал Сайрус с растущим пренебрежением. Его серые глаза не выказывали никакого интереса к истине. — Я верю пророчеству.

Никки не раз видела такое же пустое и фанатичное выражение лиц у последователей Имперского Ордена. Она тоже верила в их учение и отказывалась признавать, что могла заблуждаться или ошибаться. До тех пор, пока Ричард…

— Но я-то знаю правду, — сказала Никки, — веришь в нее или нет.

Глава 14

Огромная армия двинулась вперед: более ста тысяч солдат, а также многочисленные повара, плотники, кожевники, оружейники, конюхи и ремесленники. Каждый солдат сам отвечал за свои доспехи, оружие и сапоги. Каждому приходилось чинить свой плащ, разводить костер, рубить дрова, рыть отхожие места. Войско было огромным городом, находящимся в движении в поисках новых завоеваний.

Первые отряды выступили на рассвете. Они двинулись через долину прочь от пустоши, которая была Ильдакаром, и направились к предгорьям и горам на запад. Вторые командующие Халдерс и Аррос оседлали боевых коней и поехали во главе больших батальонов, которые привычно выстроились в шеренги.

Генерал Утрос наблюдал за всем из командного шатра, а рядом находились Ава и Рува. Он был доволен, что война возобновилась.

— Моя армия подобна огромному валуну на склоне холма. Его нужно подтолкнуть, чтобы он начал движение, но тогда он понесется по склону, неизбежно разрушая все на своем пути. — Золотая маска скрывала половину его улыбки. — Я стану непреодолимой силой, которая сокрушит Древний мир и заставит подчиниться.

Ава посмотрела на него так, словно была очарована магией его притягательности.

— А как насчет короля Скорбь? Разве вы не поделите землю с норукайцами?

— Они едва ли лучше животных. Посмотрим, сколько норукайцев выживет после победы в войне.

Под топот копыт, грохот сапог и скрип колес армия двинулась на запад, к подножию холмов, поднимая облака пыли и пепла над выжженной долиной. Солдаты съели все изъятые припасы, так что каждый лег спать с полным животом и минимумом вопросов. Они будут идти маршем до тех пор, пока генерал Утрос не скомандует другое.

Он отправил еще шесть экспедиционных отрядов по две тысячи солдат в каждом; они двинулись в разные стороны в поисках городов, где можно поживиться припасами, совершая набеги от его имени. Утрос таким образом увеличивал масштабы вторжения, а также на двенадцать тысяч сокращал количество ртов, которые требовалось кормить. Между тем основные силы неустанно двигались через горы.

Первый командующий Енох, зная ситуацию, мрачно сидел в седле. Он подъехал к генералу и колдуньям, глядя на них сверху вниз. Пока оставшиеся отряды выстраивались в шеренги, снимаясь с места, шатер разбирали и упаковывали в подводы с припасами. Утрос и близнецы верхом на лошадях последуют за основной армией.

— Теперь солдаты настроены решительно, генерал, и они сосредоточатся на марше, — сказал Енох. — Но скоро их будут заботить стертые ноги и неудобства походной жизни. Днем позже они будут думать только о том, как голодны и, что еще хуже, как долго это продлится. — Он почесал тонкий белый шрам на щеке. — Они почитают вас,