Грехи Матери - Роберт Дж. Хейс

Арикс хихикнул.

— Это наша Сильва. — Он вышел из укрытия и направился было ко мне, но тут же остановился, прикрыв лицо рукой, чтобы защитить его от жара. — Всегда полна сюрпризов. Денма будет визжать, когда услышит об этом.

Я засмеялась вместе с ним. Он был прав. Денма любила слушать подобные истории и всегда побуждала меня рассказывать их. Признаюсь, большинство историй, которые я рассказывала ей на протяжении многих лет, я украла у Тамуры.

Снова призвав на помощь свой Источник пиромантии, я отогнала от себя столько лишнего тепла, сколько смогла, и, пошатываясь, шагнула вперед, обхватив Арикса рукой. Он обнял меня в ответ, и я была рада этому прикосновению, несмотря на запах чеснока. Он поддерживал меня всю оставшуюся дорогу до здания. Я не слишком горжусь тем, что нуждалась в этом. Даже с двумя Источниками в желудке я была истощена. Я не использовала такую силу с тех пор, как двадцать лет назад сражалась с Железным легионом. Я не привыкла к этому и, хотя мне неприятно это признавать, была намного слабее, чем тогда.

— Вау! — сказала Джуйи, качая головой. — Это было так... Спасибо. — Она улыбнулась, но ее глаза были печальными и красными. Чем бы Блеск ни была для нее, было очевидно, что Джуйи потеряла не просто охранницу. Может быть, даже больше, чем просто подругу.

— Ты что-то скрывала от нас, — сказал маршал Аракнар. — Кинемантия, подобной которой я никогда не видел, и, предполагаю, пиромантия, которая помогла пережить огонь. — Он прищурился. — По моим подсчетам, это пять настроек.

Даже в разгар орранско-терреланской войны, когда вербовщики с обеих сторон искали могущественных Хранителей Источников, редко можно было встретить кого-то из нас, обладающего более чем двумя или тремя настройками. Он знал об этом, и, как я решила, уже сложил все воедино. Я надеялась, что он никогда этого не сделает. Но, с другой стороны, к черту надежду. Если и есть более ненавистное и коварное чувство, я его не знаю. Надежда заползает внутрь и укореняется глубоко, как опухоль, растущая в сердце человека. Она убеждает тебя довериться самому бессмысленному понятию — удаче. Надежда — это отрицание здравого смысла, готовность закрывать глаза на истину, какой бы очевидной она ни была. Я слишком на многое надеялась в своей жизни, и эта надежда каждый раз меня предавала. Очевидно, я не желаю усваивать этот урок.

Маршал улыбнулся и протянул дрожащую руку, перепачканную его собственной кровью. «Из нас получилась хорошая команда, Сильва из Райсома». Его слова были достаточно теплыми, но он произнес их ледяным голосом.

Я пожала его руку. Никогда нельзя отказываться от дружбы, дарованной свободно и честно.

Тринадцать человек вошли в затонувший город Лорн, и только пятеро вышли оттуда. Мы показали лучшее время, добравшись до окраины города и поднявшись по илистым отмелям к берегу, где оставили аббанов. Я использовала свою врожденную геомантию, чтобы помочь нам укрепить почву под ногами. Мы достигли берега как раз в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом и Ишу окутала ночь. Город снова ожил, монстры снова задвигались, возможно, даже более энергично теперь, когда самый опасный хищник был мертв. Мы не закрыли шрам, и я даже не уверена, что такое было возможно, и мы не разобрались со всеми монстрами, которые пришли из Другого Мира. Но мы раскрыли часть тайны. Мы знали, что убило жителей деревни, и мы также знали, что нам понадобится армия, чтобы выследить монстров и уничтожить их. Было лучше предупредить жителей и позволить им самим защитить себя.

Путешествие домой было гораздо более мрачным, хотя, признаюсь, я сочла его более комфортным. У нас было три аббана на пятерых, так что места и еды хватало с избытком. Мы редко разговаривали, и Арикс, в основном, делал это за всех нас. Маршал был тих и задумчив, а Джуйи и полазийка погрузились в печаль. Мне было достаточно комфортно в собственной компании.

Мне никогда не нравилось быть одной, и до сих пор не нравится. Это настоящая пытка. Когда я остаюсь одна, меня одолевают мысли, сомнения и страхи, вина и горе. Я прокручиваю в голове свои воспоминания, как старые, так и новые, анализирую их, критикую свои поступки и вижу лучшие способы, которыми я могла бы действовать, если бы не была... собой. Мне стало лучше с тех пор, как я оставила свою старую жизнь и поселилась в Райсоме. Мне стало лучше. Я привыкла быть одна и справляться со своими предательскими мыслями. В некотором роде. Лучше и хорошо — два совершенно разных состояния ума.

Когда мы добрались до Нью-Пикарра, маршал предложил нам снова остановиться в таверне, но мы с Ариксом отказались. Нам обоим не терпелось вернуться домой. Я хотела иметь собственное пространство, свою маленькую юрту. Я хотела снова стать самой собой, пусть даже ненадолго и без свидетелей. Я изо всех сил старалась быть кем-то другим. Маска, которую я носила, была мне не по размеру, и у нее было слишком много острых углов. Маршал улыбнулся и сказал, что понимает, и что он приедет через день или два за аббаном, чтобы забрать его обратно.

Когда на горизонте показался Райсом и палатки, выступающие из земли разноцветными завитками, я почувствовала, как мое сердце дрогнуло, а плечи опустились. Меня охватило облегчение, и я не смогла сдержать улыбку на своем морщинистом лице. Меня не было меньше десяти дней, но, показалось, прошла целая вечность.

Денма и ее компания маленьких дикарей заметили нас первыми, и девочка бросилась на нас, выкрикивая множество вопросов. Я приложила ладонь к уху и заявила, что не слышу ее, отчего она закричала еще громче. Когда я повторила тот же трюк, она запрыгнула на одну из ног аббана и начала карабкаться по его шерсти. Зверь театрально вздохнул и побрел дальше, смирившись с помехой.

К тому времени, как мы остановили аббана, чтобы дать бедному животному попастись, и соскользнули с его спины, вся деревня собралась, чтобы поприветствовать нас. Нас встретили как героев еще до того, как мы рассказали им нашу историю. Цера обняла меня и крепко прижала к себе. Она сморщила нос, когда отстранилась, и пожаловалась на запах, но я не могла ее за это винить. Кроме того, я бы не хотела, чтобы эта женщина отреагировала по-другому. Мы с Ариксом вошли в Райсом среди возбужденной болтовни, безумных вопросов и заявлений о том, что в нашу честь будет устроен