Украденный Рай - Мила Янг

Когда Дракон проводит мыльной мочалкой по моей спине и рукам, он начинает напевать незнакомую мне песню. Он кажется потерянным в своих мыслях, и я задаюсь вопросом, знает ли он вообще, что делает это. Когда его горло вибрирует на моей щеке, напевая печальную мелодию, я вспоминаю, как много я еще не знаю об этом человеке. Да и вообще о любом из этих людей.

«Эм, Дракон?» Я начинаю, мой тон низкий.

«Хм?» Он продолжает тереть мою кожу маленькими кругами.

«Сколько тебе лет?»

Его рука приостанавливается. «Почему ты спрашиваешь?»

«Потому что я хочу знать». Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него в полный рост. «Я ничего о тебе не знаю».

«Нет, знаешь», - возражает он.

«Нет, не знаю. Не совсем».

Его бровь сгибается в замешательстве. «Ты знаешь больше, чем большинство людей».

Я верю в это. Единственное, что Дракон, похоже, хочет, чтобы о нем знали, - это его смертоносная репутация. Остальное он предпочитает держать в секрете.

Но я хочу знать больше. Особенно если мне предстоит жить с этим человеком. И спать с ним.

Дракон тяжело вздыхает, и его взгляд ищет мое лицо. «Ты действительно хочешь знать мой возраст? Это так важно для тебя?»

Я киваю. «Это просто еще одна часть тебя, которую я пытаюсь узнать».

«Ты поверишь мне, если я скажу, что потерял счет?» - говорит он с легкой улыбкой.

Я смеюсь. «Ты старик, да?»

Он пожимает плечами. «Не такой старый, как Нокс, но да, я уже там».

Это очень расплывчато. Я решаю сменить тему.

«Это была та песня, которую ты напевал до этого?» спрашиваю я.

Его расширившиеся глаза говорят о том, что он не понял, что пробормотал ее. После нескольких тактов молчания он отвечает: «Это была песня из моей стаи. В Скандинавии».

«Скандинавия?» Правильно ли я его поняла?

«Чуть больше тысячи лет, наверное, если прикинуть».

Я упираюсь руками в его грудь в недоверии. «Ты издеваешься надо мной».

«Ты сказала, что хочешь знать».

Хотела, хотела... Но, черт, он же старый.

Эти Короли не в моей лиге по многим параметрам. Но теперь, когда я заставила его открыться - хотя бы немного, - я хочу задать один вопрос, который мучил меня уже давно.

«Дракон...»

Он смотрит на меня с опаской. «Да?»

«Кем был Саксон?»

Все его тело напрягается, мышцы упираются в меня, и я жалею, что вообще заговорила об этом имени. Он долго молчит, а я наблюдаю, как на его лице проносится целый ряд различных эмоций. Гнев, печаль, сожаление, горе... Я не уверена, какую из них он собирается выплеснуть на меня, но когда его взгляд опускается на пол, а плечи опускаются, мое сердце сжимается от сочувствия. Кем бы ни был Саксон, он был близок к нему, и если то, что я подслушала раньше, правда, то он тоже мертв.

Я быстро пытаюсь прийти в себя. «Мне очень жаль. Тебе не нужно говорить мне, если...»

«Нет», - прерывает он меня. «Все в порядке».

Я прикусила нижнюю губу, жалея, что не держала рот на замке и просто отказалась от этой затеи.

Дракон откладывает мыло и мочалку и убирает прядь мокрых волос мне за ухо, прежде чем продолжить. «Саксон был... был моим другом. Черт, можно сказать, я считал его семьей, словно моя кровь не презирала меня, как это делали они. Он был самым близким человеком для меня, единственным, кому я доверял и кого уважал даже больше, чем самого себя. Это была его идея создать Королей Эдена. Его идея - завербовать Дракона и Нокса и захватить город. Он...» Дракон с трудом сглотнул. «Он был лучшим из всех нас».

«И вы потеряли его?» осторожно спрашиваю я, боясь переборщить и заставить его замкнуться в себе.

«Я, блядь, убил его».

Я моргаю, его резкие слова и тон застают меня врасплох. «Ты не убивал - ты не мог этого сделать».

«А я мог», - отвечает он, и гнев и холодность снова проступают на его лице. «Это моя ошибка стоила ему жизни. Моя глупость. Он доверял мне, а я его подвел».

«Я в это не верю, - говорю я. Это просто бессмыслица.

«Это правда».

Очевидно, что смерть Саксона - это тяжелое бремя, которое Дракон несет на своих плечах. Чувство вины давит на него, и даже если другие мужчины не верят, что Саксон мертв по его вине, Дракон уверен, что это так. Я не уверена, что найдется хоть одна живая душа, способная заставить его поверить в обратное.

Печаль обволакивает меня, и я прижимаю ладонь к его щеке. Его подбородок приподнимается, чтобы снова встретиться с моими глазами. Видно, что он не привык к такому мягкому и теплому жесту. Но когда он склоняется к моему прикосновению, я понимаю, что оно делает свое дело - успокаивает его. Это все, что я действительно хочу сделать прямо сейчас.

«Ты можешь рассказать мне, что случилось?» спрашиваю я, пытаясь успокоить его еще больше.

«Ты не боишься? Я только что сказал тебе, что убил своего лучшего друга», - говорит он.

«Да, но я знаю, что ты убил много-много других людей. Черт, я видела, как ты рвался к Черным Пикам, наполовину превратившись в звероподобную тварь. Это не то, чего я уже не знаю».

Он фыркнул.

«Слушай, ты не обязан рассказывать мне всякую ерунду. Я это знаю. Но я хочу попытаться лучше понять вас троих. Особенно если я собираюсь остаться здесь на какое-то время».

«Вот что я тебе скажу», - начинает он, обдумывая свои следующие слова, прежде чем продолжить. «В том, что случилось с Саксоном, есть и моя вина. И это не преувеличение. Может, я и не нажимал на курок, который оборвал его жизнь, но из-за меня, из-за моей ошибки он погиб во время работы. Обычное убийство. Но тогда я был слишком самонадеян, слишком беспечен. Короли были на вершине, и я парил на этой вершине. Я думал, что мы неприкасаемые. И когда этот гребаный говнюк пришел за мной, чтобы вытащить меня из той каши, которую я заварил, что произошло?"

«О, черт...» бормочу я, моя рука падает.

«Именно», - говорит он. «Его кровь на моих руках. С этим мне придется жить вечно».

«А он хотел бы этого для тебя?» спрашиваю я. «Звучит так, будто он хотел защитить тебя. Спасти тебя. Он знал, что рискует своей жизнью не зря».