Бетельгейзе - Байзо Альбион

Передо мной открылась картина разрушения: ряды машин, покрытые слоем серой пыли и грязи, стояли в хаотичном беспорядке. Некоторые автомобили были сплющены в тонкие металлические листы, словно их раздавила невидимая сила. Тишина вокруг была настолько густой, что давила на уши, и лишь редкие порывы ветра заставляли металл поскрипывать, нарушая мёртвую тишину.

Было трудно понять, как машины оказались в таком состоянии. Их искорёженные корпуса переплетались, образуя сложный и опасный лабиринт. Узкие проходы между ними были похожи на тропы с острыми краями и неожиданными поворотами. Сквозь щели в этой металлической паутине пробивались солнечные лучи, играя светом и тенью на помятых поверхностях. Воздух был пропитан резким запахом бензина и ржавчины.

Я двинулся вперёд по широкой тропе, покрытой сверкающим золотистым песком. Отсутствие такого песка на других дорогах подчёркивало уникальность этого пути. Однако по мере продвижения золотистый блеск начал тускнеть, и песок постепенно становился тёмным. Чёрный песок под ногами казался обычным на вид, но был твёрдым, словно я шёл не по песку, а по бетону. Из любопытства я присел, опустил руку и взял горсть этого песка.

Он был невероятно тяжёлым, словно состоял из металла. Мне показалось, что это мог быть осмий – самый тяжёлый металл на Земле. Если это действительно он, то я мог бы собрать его и продать за огромные деньги.

Теперь я понимал, почему этот песок не разносился ветром: его масса была настолько велика, что даже сильные порывы не могли его сдвинуть.

Внезапно, без видимой причины, мои инстинкты самосохранения пробудились. Я впервые в жизни почувствовал настоящий страх. Я начал оглядываться, пытаясь найти источник опасности, но вокруг не было ничего, кроме машин и едва заметного прозрачного ветра. Тишина была мёртвой, лишь изредка нарушаемой шорохами. Даже убедившись, что угрозы нет, я продолжал испытывать тревогу на глубинном уровне. Предчувствие беды сковывало меня, словно ледяные объятия, не позволяя расслабиться. Смутное беспокойство, как змея, скользило по спине, заставляя вздрагивать от каждого звука.

– Простите меня, герои фильмов ужасов, шептал я себе, пытаясь успокоиться, – Теперь я понимаю, что вы чувствовали, и понимаю, почему вы совершали глупые и нелогичные поступки.

Моё любопытство неуклонно росло, а страх постепенно уступал место жажде познать неизведанное. Он отступал на задний план, потому что во мне пробудилось желание схлестнуться в битве, услышать звон мечей, почувствовать вкус крови. Мне хотелось орудовать мечом, выплеснуть накопившуюся энергию, которая буквально рвалась наружу. Внутри всё бурлило, требуя выхода. Сдерживаться больше не было сил – этот порыв напоминал взрыв, и оставалось лишь направить его в нужное русло.

На свой страх и риск я двинулся к источнику своего страха. Чем дальше я шёл, тем сильнее ощущал, что именно лёгкий ветерок приносил это тревожное чувство. Каждый шаг приближал меня к эпицентру беспокойства, усиливая внутреннее напряжение.

– Теперь я понимаю, почему так популярны экстремальные аттракционы, – сказал я, – Может, хватит искать оправдания своему безумию?

Глава 5.3

Глава 5

Третья часть

Дорога из чёрного песка привела меня на круглую арену, частично собранную из автомобильных деталей. Её окружали белые автомобили, а над ней возвышались бетонные трибуны.

Судя по обломкам машин и их осколкам, разбросанным по арене, здесь устраивали сражения на автомобилях.

Я перепрыгнул через один из белых автомобилей и оказался внутри арены. Осматривая её, я вдруг заметил вдали фигуру – нет, не просто человека, а девушку, стоящую на противоположной стороне.

«Что она здесь делает? И почему совсем одна?» – мелькнуло у меня в голове.

Что-то мешало мне разглядеть её чётко, будто она была окружена невидимым барьером. В груди защекотало; чем ближе я подходил, тем сильнее нарастало волнение. По какой-то причине я не мог сфокусировать взгляд – невидимая преграда мешала оценить её красоту в полной мере.

Даже приблизившись на достаточно близкое расстояние, я так и не смог её как следует разглядеть. Но чем больше я смотрел, тем сильнее хотелось увидеть её.

Как только щекотание в груди прекратилось, я наконец увидел её. У неё были великолепные серые волосы, собранные в пучок с косой, а её изысканная причёска была украшена нежно-голубым бантом. Этот бант, завязанный изящным узлом, мягко обрамлял её волосы, добавляя образу лёгкости и грации.

Её серые, словно бархатные, волосы очаровали мой разум. Были ли они настолько прекрасны сами по себе, или моё восхищение искажало восприятие, я не мог сказать. На ней было длинное синее платье, напоминающее чистое небо, которое подчёркивало её хрупкую и изящную фигуру. На платье начал проявляться серебряный рыцарский нагрудник, добавляя образу неожиданную строгость и силу.

Её фиолетовые глаза, пронзительные и глубокие, словно проникали в самую глубину моего сознания. В её взгляде была какая-то необъяснимая магия, которую невозможно описать словами.

Её глаза казались опустошёнными, будто она пережила многое, но в них также читались высокомерие и уверенность, словно она принадлежала к знатному роду и знала себе цену.

Подул лёгкий ветерок, и она поправила свои длинные чёлки рукой, одновременно железной и хрупкой. Это движение было настолько прекрасным, что я словно утонул в омуте своих чувств. Её руки были защищены рыцарскими металлическими перчатами, что, как ни парадоксально, только подчёркивало изящество и хрупкость её женских пальцев.

Всё в ней было безупречно, словно передо мной стояла не обычная девушка, а настоящая богиня. На её груди, примерно в центре нагрудника, была изображена вращающаяся чёрная звезда, излучающая свет и мельчайшие частицы. Что означал этот символ, я мог только догадываться.

Но что бы ни происходило, её неземную красоту нельзя было отрицать. Даже её опустошённые и печальные глаза не могли скрыть её совершенства. Никакие эмоции не могли лишить её этой красоты.

Я не мог отвести от неё взгляд. Возможно, для других она была просто девушкой, но для меня она казалась особенной. Да, я встречал в своей юной жизни много красивых девушек, но ни одна из них не тронула моего сердца. Ни одна не вызывала во мне таких чувств, как она. Что же отличает её от множества других девушек? Что делает её такой особенной для меня? Почему мои сокровенные чувства откликаются именно на неё, а не на кого-то другого?

Я влюбился