Охота на Странника: Последняя месть - Ульяна Муратова

Я ошеломлённо замолкла. Какая по большому счёту разница, считают тебя родные погибшей или нет? С другой стороны, Десар к смерти относился куда циничнее и спокойнее меня, поэтому не стоило удивляться таким словам…

— Твоя очередь отдыхать. Ложись поспи, иначе совсем режим ночи и дня собьём.

— Просто днём больше света, чтобы плести корзины, — вздохнула я. — Но ты прав. Давай только поедим ещё раз. Я как раз сделала отвар, можно снимать с огня.

Десар перехватил кружку, подул, глотнул и поморщился.

— Обжёгся? — спросила я.

— Да. Ничего не хочу сказать плохого против отваров, но вино никогда со мной так не поступило бы, — проворчал он.

Я подошла и залечила пустяковый ожог на языке, а потом села рядом и призналась:

— Мне не нравится, что мы поссорились, и не нравится спать одной.

— Мне тоже, — осторожно обнял он меня. — Но я останусь при своём убеждении, Кайра. Я для себя уже всё решил, теперь дело за тобой. Определись, чего хочешь или не хочешь ты. Если это означает, что мы останемся друзьями, так тому и быть. Мне, конечно, претит необходимость отбиваться от слухов, но рано или поздно скандал уляжется. Наверное. В любом случае я свою позицию не изменю. Мы можем быть друзьями и коллегами, если ты хочешь именно этого, однако я не согласен на любовную связь без обязательств.

— Но они у тебя наверняка были в прошлом…

— Были. В прошлом, — не стал увиливать он. — Но лишь с девушками, с которыми у меня не было будущего. А с тобой оно есть. Кроме того, это всегда были взаимовыгодные и тайные отношения — я помогал деньгами и взамен получал возможность встреч, а также конфиденциальность и отсутствие навязчивых вопросов. Сделки без особых чувств и эмоций. Я никогда не держал девушку за руку на публике, никогда не водил её в театр или на поэтический вечер, никогда не подставлялся и всегда был крайне осторожен. Берёг репутацию как свою, так и своих подруг, потому что всегда знал, что связь закончится расставанием. А с тобой я хочу другого. Хочу настоящих отношений, которыми можно гордиться, а не прятать их. Ты для меня особенная, Кайра, и поэтому я хочу всё сделать правильно.

Затрещали сыроватые дрова в костре, осыпав землю вокруг очага огненными искрами. Я смотрела на огонь, не в силах взглянуть на Десара — слишком велик был шанс не выдержать и броситься ему на шею.

— И, кстати, я категорически не согласен с твоим аргументом о том, что мы знакомы меньше месяца и этого недостаточно. В обычной жизни мы бы проводили вместе хорошо если десять часов в неделю. Даже если представить, что помолвка длилась бы год, то это всё равно меньше часов, чем мы уже провели вместе, Кайра. Да и вообще… тебе не нужны причины для отказа. Отказ не требует обоснований или запутанных объяснений, достаточно простого нежелания выходить за меня, — он говорил спокойно и взвешенно, а у меня сердце сжималось так, будто я собственноручно сдавливала его в невидимых тисках.

— Десар… Ты действительно потрясающий. Я могу представить себя твоей невестой и женой. Чего я пока не могу представить — так это того, что ношу фамилию Блайнер. Просто не могу представить. Это слишком трудно принять. Принадлежи ты к любому другому роду, я согласилась бы уже давно.

— Я не выбирал, в какой семье родиться, — тихо ответил он.

— Я знаю. Пожалуйста, не злись на меня.

— Я не злюсь, Кайра.

Несмотря на жару летнего дня, между нами пробежал холодок. Десар убрал руку и безучастно смотрел сквозь костёр, а потом подвёл итог, ранивший меня куда сильнее, чем любое из когда-либо слышанных едких оскорблений:

— Хорошо. Так бывает. На меньшее не согласен я, на большее не согласна ты. Тогда мы останемся друзьями. Надеюсь, ты не думаешь, что из-за отказа перестанешь быть моей луной? — чуть насмешливо спросил он. — Нет, это не изменится, Кайра. Я не перестану обожать тебя лишь потому, что ты не хочешь быть моей женой.

Больше он ничего не сказал, а мне стало так горько, что противно защипало в носу.

Медвежатина осела в животе тяжёлым комом, мысли осели в голове тяжёлыми грузом, а решение осело в сердце тяжёлым чувством неправильности.

Десар действительно не выбирал, в какой семье родиться, и от него я не видела ничего, кроме заботы, добра и ласки. Он пытается влиять на моё мнение и показать свою точку зрения на жизнь и отношения, но разве это преступление? И был бы мне интересен другой мужчина, не такой упёртый, не прущий к цели, как локомотив, не способный показать мне мир через свою призму?

Вопрос не в Десаре, а в том, чтобы стать одной из Блайнеров и примкнуть к роду, который стал причиной падения Болларов и на союз с которым никогда не даст благословения брат.

Ну почему Десар именно Блайнер? Или это моё наказание за всю яростную ненависть, за насмешки и остроты в их адрес?

И можно ли забыть всю эту боль, простить и отпустить прошлое, когда четыре мои сёстры и брат всё ещё прокляты Моэрой Блайнер?

Тридцать четвёртое юлеля. На рассвете (39.1)

Кайра

Ливни зарядили такие, что двигаться с места было бессмысленно, поэтому мы решили переждать обложные дожди в относительно комфортных условиях — с подобием крыши над головой. Да и со шкурой медведя провозились куда дольше, чем планировали. Десару пришлось вырезать в стволе поваленного дерева углубление, в котором она отмокала в дубильном отваре, прикрытая от дождя подобием крышки из коры. Я же наплела столько корзин, что можно было хоть лавку открывать.

Зато ели в кои-то веки вволю. К рыбе, ракам, перловицам, грибам и даже ягодам с поляны неподалёку прибавились крошечные ароматные орешки из шишек. Мы с сёстрами иногда такие покупали, но колупать их было муторно и скучно, а на очищенные денег не хватало. Теперь времени — хоть вёдрами черпай, поэтому мы ели сосновые орешки, пили отвары из полевых цветов и трав, разговаривали обо всём и ни о чём.

Десар расспрашивал меня о сёстрах и рассказывал о детстве и своих братьях.

Кеммер рос серьёзным, а Ирвен проказничал, несмотря ни на какие наказания.

Однажды в поместье появилась новая кухарка, во все блюда кладущая много лука, он в какой-то момент пробрался в её вотчину, вынул из кастрюли тесто и подложил туда ящериц. Когда кухарка приподняла крышку, на неё ломанулась