Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев

принимать решения. Это — воскрешение. Понимаешь⁈ Это самое великое заклинание со времен Древних! Если мы сможем его повторить, то… весь мир преобразится! Именно воскрешение, Леонард, не поднятие трупов или костяков, которые только и могут что приказы выполнять! Наша с тобой проблема в том, что мы пытаемся пойти академическим путем, а тут нужно совсем другое. Нам нужно погрузить тебя в то самое состояние, в котором ты был в тот раз… но не получается.

— Вот именно! — повышает голос Лео: — он сын герцога и думал что везде откупится деньгами! Но у Алисии очень богатый папа и деньги ни ему, ни ей не были нужны. Вот потому то он и убил ее! Проклятый ублюдок!

— Может быть. Может нет. Это неважно, Леонард.

— Еще как важно! Если бы не он… клянусь я убью этого негодяя!

— Да? — Элеонора скептически смотрит на него: — он маг Второго Круга, насколько я поняла его отец примкнул к Арнульфу, а значит юный сын герцога скорее всего уже служит в его войске. Как охраняют магов на войне ты знаешь. Чтобы до него добраться нужно Арнульфа разгромить. Лучше… — она бросает на него задумчивый взгляд: — лучше будет если ты поможешь мне в получении моих алхимический зелий, которые могут здорово помочь нам в деле восстановления Алисии.

Лео стискивает кулаки. Алисию убил этот напыщенный Теодор фон Ренкорт! Он этого так не оставит. Пусть он маг Второго Круга, пусть сын герцога — все равно он найдет его и убьет. Медленно. Как говорит Бринк — выпустить ему кишки в грязную лужу и оставить на съедение собакам. Он обязательно найдет его! Войско Арнульфа… он присоединится к «Черным Пикам», он уже подписал контракт, а «Черные Пики» выйдут в поход весной вместе с третьей армией Освальда, а значит Арнульф и Освальд обязательно столкнуться. Значит у него будет шанс отомстить. Он найдет Теодора, даже среди битвы. И…

— Леонард! — окрик Элеоноры возвращает его к реальности, он выдыхает и поворачивает голову к ней. Да, думает он, сперва нужно помочь магистру. Нужно встретить груз? Он встретит.

— Нет! — прерывает его магистр: — посмотри вниз! — она тычет пальцем в магический круг, и он видит, что мертвая крыса снова поднялась. На этот раз она изменилась. Как будто стала крупнее, шерсть встопорщилась, а бусинки глаз вспыхнули красным огнем. Мертвая крыса встала на задние лапки и повернула голову к Элеоноре, оскалилась и издала шипение…

— Это вы подняли ее магистр? — спросил он на всякий случай, крыса ему не нравилась: — достаточно прекратить подачу энергии и…

— Это не я! — восклицает Элеонора: — не знаю что случилось, но… это не я! И… — в этот момент крыса метнулась к ней, и маг едва успела взмахнуть журналом, отбивая тушку в воздухе!

— Леонард! Это твоя крыса! Не стой столбом! Она меня сейчас… — магистр вскинула руки и вокруг нее засиял Щит Праведного Гнева, крыса метнулась к ней темной молнией — ударилась в щит, отскочила, оскалилась и защипала.

— У меня щит просел! — Элеонора вытянула руки перед собой: — Леонард!

— Сейчас! — очнулся Лео и бросился к крысе, попытался пнуть ее, но промахнулся. Крыса оскалилась, но не бросилась на него, метнулась снова к Элеоноре и…

Темное тело мелькнуло в воздухе, раздался короткий взвизг и вот уже Нокс поднимает голову, а у его ног лежит мертвая крыса, глаза-бусинки погасли и больше не горят красным, а лапки перестают скрести камень, скручиваясь в агонии.

— Хороший кот. — говорит Лео: — какой ты молодец. Дам тебе рыбки сегодня.

— Это не кот, это кошка. — подает голос Элеонора, развеивая щит.

— Какая разница.

Глава 9

Глава 9

За ближайшей рощицей, чуть в стороне от глинистой колеи, раскинулся небольшой походный лагерь: кругом — срезанный лоскутом дерн под компактным навесом, у костра сушатся сапоги, над огнём болтается котелок, запах тушёного мяса перебивается ароматом сгоревшей каши.

Утоптанный клочок земли усеян вещмешками и перемазанными подсумками. Лошади, стреноженные и усталые, жуют куцую прошлогоднюю траву чуть поодаль. Сухие ветки потрескивают, хворост выбран только самый сухой, чтобы не давал дыма столбом, а сам костер горит в выкопанной яме, так чтобы, когда темнота настанет — его не было видно издалека.

Поблизости, к стволу дерева привязана сбруя, на сучке висит Мессеровский камзол с нашитыми алыми клинками на нем.

Максимилиан, самый молодой из наемников, — сидит почти враскорячку, греет ладони у огня, ему сегодня в ночь дежурить, отогревается впрок. Щурится на пламя костра.

— Надо бы дернуть их. — говорит он: — чего впустую тут торчать? Они точно через балок перевалят и остановятся, дальше нормальных мест для постоя нигде нет до самого Тарга, а в таверне такие как они не останавливаются.

Рядом на корточках сидит старый Густав, он крошит сухари в котел, морщится, ворчит что-то насчёт «молодых дураков» и «ужина для собак». На его плаще — больше заплат, чем ткани; усы пожелтели от табака, брови срослись в одну линию.

Мессер выглядит расслабленным, он присел на бревно, со своей вечной травинкой в уголке рта, вытянул ноги и потянулся.

— Ты опять про свою телегу? — спрашивает Мессер, садясь ровно и доставая откуда-то трубку с длинным мундштуком: — не было у бабы заботы, завела баба себе порося…

— Их всего семеро. Драные плащи, худые шапки, как будто семья крестьянская куда-то бежит. Но ботинки уж больно хорошие… да и сами они крепкие, сытые, здоровые, все мужики. Не бывает таких беженцев. — говорит самый молодой из всадников Мессера: — контрабандисты как есть. Наверняка Пыль везут, ну или алхимические зелья. — продолжает Максимиллиан: — семеро. Ночью подкрадемся, возьмем в ножи и привет. Полная телега алхимических зелий или контрабандной Пыли! Это ж сколько в золотых…

— Семеро. — Мессер перекинул травинку из одного угла рта в другой: — и чего? Нам какое дело? Пусть себе едут.

— Телега уж больно тяжело нагружена, в грязи проваливается. Они едва ее вытянули. И это… — молодой поскреб себе подбородок: — оглядываются они так нехорошо. Взглядом сверлят, и когда мы мимо проезжали — они все на одного бородача посмотрели разом. Как будто команду ждали. Нутром чую неладное.

— Нутром он чует. — голос Мессера звучит насмешливо: — вот на черта вы