Три желания - Майя Марук

— Зато были джинны.

— О нашей дочери так никто и не узнал. Она назвала ее Исидет. Я забрал ее сразу после рождения. Она не была похожа на мать. Огонь в ее венах победил человеческое начало. Но она знала, кем была женщина ее родившая. Моя Исидет прожила прекрасную жизнь, но когда пришло время ее отпустить, попросила меня похоронить ее в землях, которыми когда-то правила мать.

Похоронить единственное дитя в песке джинн не мог. Ее тело дало жизнь лианам, усыпанным огненными цветами.

— Оазис должен был спасать жизни тех, кто заблудился в пустыне. Он появлялся только тогда, когда человек находился при смерти. Но я просчитался, недооценил коварство людей.

Тот самый вор, случайно наткнувшись на оазис, сорвал цветок. Но тот, вместо того, чтобы завять, превратился в металл. Мужчина подумал, что это золото. Очень скоро весть о золотом оазисе разнеслась по округе.

— Они оборвали цветы и выкопали лианы, — усмехнулся джинн. В этот момент он снова щелкнул пальцами и оазис исчез. Мы снова стояли в каньоне, рядом с умирающим ребенком. — Вот только, джинны не дарят людям золото.

— Этот мальчик…

— Потомок одного из воров, — подтвердил джинн. — После разорения оазиса, все потомки преступников обречены влачить свое жалкое существование на Земле. Деньги и блага будут убегать от них, как крысы от чумы. Так что, подумай, Яна. Может, дав ему умереть, ты облегчишь ему судьбу, дав переродиться.

— Не мне решать, кто достоин перерождения, а кто нет. Моя работа — спасать людей от таких вот неприятностей. Он не виноват, что его далекий предок, о существовании которого он даже не знает, когда-то позарился на имущество джинна.

— И как ты его спасешь?

— Растение всегда можно пересадить.

Глава 17. Шлюха

Любое растение можно пересадить. Вопрос заключался в том, что для этого было нужно. Я снова посмотрела на джинна. Попытка угадать мысли ифрита потерпела фиаско. Черное лицо без единой эмоции смотрело на меня и ничего не собиралось делать. Существа чужого мира ему были чужды, особенно после того, как разорили могилу дочери. Вот и чудненько. Одной ложной надеждой меньше.

Я отвернулась от него и повернулась к ребенку. К этому времени жизнь мальчишки уже перешла если не на минуты, то на часы. Щеки ребенка опали, лицо заострилось, появились старческие морщины, в черных детских кудрях засеребрилась седина. Дыхание тяжелое, грудина еле поднималась. Он изо всех сил пытался надувать живот, и с помощью мышц “качать” необходимый воздух, но это только усугублял ситуацию: корни кладбищенских лиан тянули жизненную силу ребенка и из дыхания в том числе.

И в то же время, этому потомку вора повезло. Повезло, потому что детство мое прошло на Полесье, где белорусские бабки-шептуньи на кладбище ходили чаще чем в церковь и любили рассказывать о том, что не вся трава, что кажется травой, таковой является.

Существовали растения, которые простым смертным в руки брать категорически не рекомендовалось, а вот прожженные ведьмы использовали их в коммерческих целях. Такие растения росли из мертвых тел. На подобии этой лианы. С той лишь разницей, что это растение было пропитано силой джинна. А в остальном… мертвая трава.

Я вспомнила как наблюдала за бабой Нюрой, пришедшей на кладбище с банкой из-под провансаля. Ровно на треть банка была заполнена куриной кровью, смешанной с медицинским раствором, чтобы та не свернулась раньше времени. Кровь, нужна была для того, чтобы безопасно собрать “траву з мяртвяцоу”.

Банки из под майонеза у меня не было, как и курицы. Хотя, глядя на лиану, тут нужна была не курица, а целый баран, чтобы переманить ее с полумертвого тела ребенка. Но… Я была уверена, что моя кровь для этой штуковины была в разы ценнее.

Сняла жилетку, подняла наверх волосы, достала из сумки хирургический скальпель. Конечно, для ведьмы так себе инструмент, не солидный. Но я и не была ведьмой, чтобы орудовать ритуальными ножами с черными рукоятями.

Закатала рукав белой рубахи выше локтя и задумалась: на каком языке произносить заговор и к кому обращаться. Логично было бы делать ритуал на арабском. Вот только это был для меня чужой эгрегор. В нем я была в разы слабее и никем не защищена. И все равно, решила рискнуть. Начертила на песке круг в полуметре от ребенка. Этого расстояния было достаточно, чтобы лиана смогла добраться до крови, и в то же время, было достаточно далеко от мальчишки. Острое лезвие скальпеля коснулось ладони. На руку ребенка упала первая капля крови. Лианы замерли, как будто принюхиваясь к новому источнику силы. Потом упала вторая капля. Растение синхронно повернуло ветки в мою сторону. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться на месте. Страх забрался под ребра. Все должно было быть сделано с филигранной точностью. Одна моя ошибка, и корни окажутся не в защитном круге, а в моем теле. Я чувствовала напряжение джинна за спиной, но надеяться на него не стоило.

— Кровь моя — жертва тебе! — слова сорвались с губ. Я старалась не отводить взгляд и контролировать даже самые незначительные движения монстра.

Одна из веток нагнулась и втянула капельку. По стволу побежали огненные жилки. К руке потянулась тонкая веточка. Я начала медленно отклоняться назад, не давая существу дотронуться до кожи.

— Сила моя — дар тебе!

К тонкой ветке, присоединился гибкий ствол крупнее, а потом еще один и еще.

— Кровь за жизнь, — произнесла почти шепотом. Рука зависла над центром круга.

Кровь начала литься сильнее. В песке образовалась небольшая лужица, чем дольше растение думало, тем гуще становился воздух. Время как будто замедлялось и будто в киносъемке я увидела, как корни дерева отпускают грудину мальчика и медленно двигаются к кругу. Тело задрожало от напряжения. Я очень медленно начала двигаться назад. Так, чтобы не спугнуть растение. Параллельно нужно было сделать так, чтобы ни одной капли крови не попало за пределы круга и не дало шансов лиане напасть на меня. Почувствовала как на лбу выступили крупные капли пота.

Первый корень коснулся кровавой лужицы. Все растение покрылось красными прожилками. Сердце от страха забилось сильнее, руки задрожали. Лиана чувствовала мой страх. Она насторожилась, обоснованно опасаясь, что я собираюсь прекратить жертвовать биоматериал. Осторожно отползла еще на пару сантиметров назад. Все корни растения поместились в круг, я приготовилась к тому, чтобы произнести последние слова и убрать руку, как запястье перехватила черная рука джинна. Я хотела