Синие звезды - Роман Романов

— Да зажрались совсем. Жадность не знает пределов.

— А может быть, дело не только в ней, а в устройстве Вистфалии, давшей безграничную власть горстке людей и отстранившей вас от управления государством? — встрял в их разговор Альберт.

Рабочие с удивлением посмотрели на двух одетых в дорогие черные фраки молодых лордов:

— Не нужно нам никакое управление государством, негоже это лезть в дела, которые нас не касаются, нам бы зарплату по больше и все, — нерешительно ответил рабочих.

— Разве вам нравится произвол, чинимый горсткой людей? Разве вас устраивает, что вы и ваши дети будете вынуждены жить в стране, считающей вас рабами, травящей ядовитыми аквоморовыми парами, ссылающей за неугодные слова в Аквоморий?

Рабочие, опасливо взглянув на него, ничего не ответили, поспешив удалиться.

— И чего этому лорду от нас надо было? -проворчал первый рабочий.

— Ты разве не понял, балда ты этакий? Они нас к бунту склонить пытаются, точно аутсмерские шпионы.

— Может, сообщим в Городскую расправу?

— Без нас как-нибудь разберутся, зачем нам лишние заботы?

Альберт, вглядываясь в удаляющиеся спины, с грустью подумал: «Вот поэтому вы и работаете за эти гроши».

-И зачем ты заговорил с ними? Нельзя, чтобы наше великое дело провалилось из-за какой-то мелочи, -услышал он недовольное ворчание Филиппа.

Альберт виновато опустил глаза.

— Пошли уж, побыстрее спрячем наши листовки, пока не схватили с поличным, — поторопил Филипп.- Мы уже и так на занятия опаздываем.

Построенная около восьмидесяти лет назад по приказу короля Альберта Мудрого Свободная Академия наук гордо возвышалась в центре Лиции, украшая собой вистфальскую столицу.

«Как может существовать народ, не помнящий своей истории и достижений?» — любил говорить Альберт Мудрый и, подняв палец вверх, добавлять: «Ройзс хранит все знания, собранные людьми за три с половиной тысячи лет, не забыв ни единого полководца или ученого, жившего когда-либо на этом свете. А чем хуже мы? Чем хуже Вистфалия? Почему мы не имеем подобного хранилища и, словно дикари в звериных шкурах, вынуждены в восхищении смотреть на достижения островитян, отправляя к ним обучаться своих детей?» — и не услышав ответа от окружающих его сановников, король, показывая на основанную им Академию, продолжал: «Наступит день, и она станет тем ядром, центром мировой науки на который, восхищаясь, будут смотреть другие народы. Я освободил ее от влияния кого-бы то ни было, включая служителей Акилина и даже самого себя, вдохнув в нее ту свободу, о которой так любят говорить варварам ройзсцы, ведь только свободный разум, не привязанный к установленным века назад стереотипам, способен творить по-настоящему великие вещи».

Альберт вздохнул, взглянув на портрет тезки-короля, грустно подумав: «Знал бы ты, до чего потомки доведут твое творение».

Сзади послышался цокот, и, обернув голову, Альберт увидел, как мимо пронеслись две белых лошади, на одной из которых в съехавшей набок шляпе проскакал студент де Ляпен, сын президента Академии, как обычно прогуливающий занятии…

«Ни деньги, ни происхождение не помогут в обучении в Свободной академии наук, лишь усердие в получении знаний, тяга к ним позволит достойно окончить ее» (президент Свободной академии наук, профессор де Ляпен») — прочитал висящую на стене здания надпись, стоящий позади Филипп.

— Честность, неподкупность и равенство возможностей всегда на высоком уровне, — вяло улыбнувшись, ответил другу Альберт.

— И такие как студент де Ляпен, трутни и бездари, являются вистфальской интеллигенцией.

— Интеллигенция прямо под стать желаниям тирану, умные люди ему не нужны, — вздохнул Альберт.

Не успели друзья войти внутрь, как к ним подскочил швейцар, перегородив путь.

— Вас срочно желает видеть профессор де Ангелян.

— Хорошо, сейчас подойдем, — проворчал Альберт, подумав: «Пусть желает. Чем еще можно заняться с утра, кроме как послушать ворчания этого ни то профессора, ни то жреца».

Друзья попытались отделаться от швейцара, но тот по-прежнему стоял у них на пути.

— Профессор желает вас видеть срочно, без малейших промедлений!

Альберт вздохнул, понимая, что разговор будет крайне неприятным.

Профессор нравственности и религиозного воспитания де Ангеляр, в прошлом жрец Жинен[1], одетый в неизменный зеленый фрак, представляющий собой ни то костюм, ни то кафтан, сидел за столом, недовольно осматривая вошедших в его кабинет студентов.

«Прямое воплощение свободы Академии от служителей Акилина» — вспомнилось Альберту данное студентами профессору прозвище.

-Какой позор! Вы позорите честь нашего учебного заведения! — заорал с порога де Ангеляр.

-Что мы такова сделали, что опозорили честь Академии? — спросил Альберт.

-Ты еще смеешь спрашивать? Вы поддерживали преступника, приговоренного к смерти за измену Вистфалии. Все отреклись от него, дав клятву на Откровении пророка Айвана, а что сделали вы? Вы прогуляли мое занятие! Вместо этого вы направились к месту казни, чтобы в последние мгновения поддержать негодяя. Разве для этого Академия дает вам знания, чтобы вы поддерживали людей, воспитанных нашими врагами, вредящих своей стране?

«Еще неделю назад именно ты отвечал за нравственность этого „воспитанного врагами негодяя“. Как же быстро ты забываешь своих учеников», — про себя усмехнулся Альберт.

— Он был нашим другом, — опустив глаза, ответил Филипп.

— Правильно был, — усмехнулся де Ангеляр. — Но разве вероломный преступник и предатель, посмевший поднять свою подлую руку на его величество, заслуживает дружбы?

— Для меня он, прежде всего, друг, и ни в коем случае я от него отрекаться не буду, -негромко произнес Альберт.

— Вот значит как, — усмехнулся профессор. — А может быть, ты не считаешь его преступником, а разделяешь его предательские взгляды?

По спине Альберта пробежал легкий холодок.

— Для меня неважно, каких взглядов придерживался мой друг и за что был осужден. Если бы я отрекся от него, то уже предателем стал бы я, — произнес он, пристально смотря в лицо де Ангеляра, который молча слушал, нахмурив брови. -Разве пророк Айван не говорил: «да будет проклят предавший брата своего»?

«Иногда полезно читать сказки», -договаривая последние слова, подумал Альберт.

Профессор скривил рот в кривой усмешке:

— Хорошо, выкрутились. Но больше подобные аргументы не пройдут. Раз вы выбираете друзей изменников, то и вы изменники.

— Мы их не выбираем, -стараясь сдерживать улыбку, ответил Альберт.- На все воля Акилина!

Профессор бросил недовольный взгляд, но промолчал.