Забираю вас себе! - Тина Солнечная

— Что прикажете, лея?

— Сделать выбор, — повторила я тихо.

Он выдохнул и поднял на меня свой холодный серый взгляд.

— Я его сделал. Я принимаю вашу метку.

Я… замерла. Честно говоря, я почти была уверена, что он выберет свободу. Что хотя бы попытается.

Слава богам, я успела прочитать, как это делается. Поднялась, подошла к нему близко. Он не отстранился, не отступил.

Положила ладонь туда, где у других моих цисков была метка. Почувствовала, как его кожа едва заметно дрогнула под моими пальцами.

Произнесла вслух нужную фразу наложения — древние слова, что цепляются за магию самого циска, если он позволяет. И он позволил.

Метка проступила почти сразу — чёрная, резкая, как выжженный знак. Я провела по ней пальцами, чувствуя её странную пульсацию, как новую часть чего-то, что теперь моё.

Подняла глаза на него. Внутри скребло ощущение, что он только что совершил ошибку. Большую.

Этот мужчина был свободен. По-настоящему. Пусть и в плену, но его дух не был подчинён. Ему не нужно было стоять у моих ног ради выживания, молить о ласке каждые пару дней.

А теперь… теперь он стоял и смотрел на меня спокойно, ровно. Без страха. Без мольбы. Но мы ведь оба понимали, что это значит.

И почему-то именно это сжало мне горло сильнее, чем любые клятвы.

— Мне уйти или остаться? — его голос прозвучал удивительно спокойно, будто он не стал секунду назад моим рабом.

— Я не знаю, — вырвалось прежде, чем я успела себя остановить. Он едва заметно усмехнулся. На его губах мелькнула лёгкая, почти невесёлая улыбка.

— Вы позволите мне остаться?

— Да, — выдохнула я. Потом очнулась — будто вынырнула из-под этих его серых глаз, цепких, внимательных. Отвела взгляд, вздохнула и пробормотала уже тише: — Ложись. День был сложный для всех нас. Надо отдохнуть.

Он кивнул. И просто… лёг в кровать. Без колебаний. И вот тогда меня накрыло неловкостью. Потому что я внезапно поняла, насколько это всё странно. Но напомнила себе, что я — лея. Я здесь госпожа. И сама не прогнала его. Может, и зря. Но сейчас было слишком поздно думать об этом.

Я залезла под одеяло, повернулась к нему спиной. Раздался лёгкий хлопок — и свет тут же погас. Я замерла, моргнув в темноту. Хлопнул ладошами — и всё?!

Надо будет потом выяснить, как они это делают. Я так не умею. Обидно.

Я лежала спиной к нему, вцепившись в подушку, и понимала, что эта чёртова мысль всё равно не даст мне уснуть. Нужно ли её сразу напитать? Или она и так «полная»? Ну конечно — Лея Таша должна знать это и без вопросов. Обязана знать.

Я медленно развернулась обратно к Талмеру. Он всё ещё лежал на спине, не двигаясь. Серые глаза блеснули в полумраке. Я ничего ему не сказала. Просто наклонилась чуть ближе и, не отводя взгляда, положила ладонь прямо на свежую метку — туда, где чёрные линии едва виднелись под кожей.

Талмер едва заметно вздрогнул под моей рукой. Тело его напряглось, дыхание изменилось. Но он не шелохнулся, не сказал ни слова.

А я сидела так, чувствуя под пальцами ровное биение его сердца. И впервые за весь день позволила себе выдохнуть хоть чуть-чуть тепла.

Я чувствовала под ладонью, как его кожа чуть подрагивает под моими пальцами. Там, под кожей, пульсировала метка — моя. Та самая, что теперь навсегда связывает нас.

Вспомнилось то, что я вычитала в одной из книг днём: метку можно подпитывать не только сексом. Это не зависит от того, новая она или старая. Просто касание, этого достаточно, чтобы их магия не съедала их самих. Просто они получают совсем мало магии. Так, что хватает лишь на пару дней. Вот только я не знала, на сколько им должно хватить той вспышки, что каждый раз возникала во время секса с цисками.

Я провела пальцами чуть выше, медленно, будто рисуя на нём этот знак ещё раз. Он едва заметно напрягся и так же едва слышно выдохнул — но не отстранился, не двинулся. Просто позволял мне делать это.

И правда — можно вот так? Я уловила ровный ритм его дыхания, услышала в нём что-то похожее на благодарность. И не смогла убрать руку.

— Тебе больно? — выдохнула я, не убирая ладони с его груди. Он открыл глаза шире, явно не ожидая такого вопроса.

— Нет, — сказал он после паузы. — Не больно.

Я провела большим пальцем по краю метки, не сводя с него взгляда. — Что ты чувствуешь? — спросила я тише, чем хотела.

Он медленно вдохнул. — Метка… это потребность. Своеобразная. А ваше прикосновение — это как награда. Приятно.

Я выдохнула с таким облегчением, что самой стало неловко. На лице Талмера даже мелькнула тень улыбки — осторожной, но настоящей.

Он развернулся чуть ближе ко мне, опираясь на локоть, и теперь смотрел прямо в глаза. — Хотите узнать, что я чувствую, если сам коснусь хозяина моей метки?

— И что же? — переспросила я, чувствуя, как внутри пробегает горячая волна.

— Не знаю, — сказал он тихо, глядя мне прямо в глаза. — Я ещё никогда не касался вас.

Я не сдержала улыбку. Вот же ж… наглый циск! Я почувствовала, как кончики ушей предательски краснеют.

Он приподнял бровь — и в глубине его серых глаз блеснуло что-то почти весёлое. Как ответ на моё внутреннее «вот же ж».

— Вы позволите мне коснуться? Чтобы я ответил на ваш вопрос.

Чёрт. Ну и как тут сказать нет? Я кивнула, не отрывая взгляда от его глаз. — Позволю.

Я ждала, что он коснётся рукой — осторожно, как я его. Но он лишь улыбнулся уголком губ и, не давая мне опомниться, наклонился вперёд… и поцеловал меня.

Глава 23

Я замерла — по-настоящему. От шока, от того, как мягко его губы коснулись моих, и от того, что он тут же отстранился, как ни в чём не бывало. В его глазах сверкнула та самая лукавая искра — чертовски дерзкая для раба, который всего пару часов назад был готов сбежать.

— Это приятнее, чем ваши пальчики на метке, — сказал он, с самым невинным видом. — Хотите, я продолжу… проверять?

— Талмер, — я медленно прищурилась, чувствуя, как жар поднимается к щекам. — А ты не слишком обнаглел?

Он даже не попытался отвести взгляд. Наоборот — чуть склонил голову, улыбнулся уголком губ. — Простите, лея, — его голос прозвучал почти насмешливо. — Я ещё не привык к