Лайм. Судьбе назло - Генрих Эдуардович Маринычев

размышлял, таинственный гость продолжал вертеться возле кареты. Медлить было нельзя.

— А ну стой! — крикнул я и выскочил из-за ящиков. Незнакомец, как было ясно на слух, подпрыгнул и тут же бросился к двери. Я — за ним. Но перед тем мельком бросил взгляд на карету — на месте ли кристалл? Оказалось — на месте. В сером проеме высоких дверей мелькнула широкоплечая фигура. Знакомые плечи и походка. Да, это был Герберт.

— Стой, кому говорят! Стража! Стража! — крикнул я что было мочи, стараясь привлечь чужое внимание. Сейчас бегун из меня никакой — сказывались два тяжелых дня и почти бессонная ночь. Да и ноги еще затекли так некстати. Одна надежда на охрану.

Я бежал, что было мочи, и почти настиг беглеца. Но… Я позабыл про веревку, которой сам себя привязал к двери. Забыл, да. А что тут такого? Не спать всю ночь — это не тарелку каши съесть. Веревка резко натянулась, я потерял равновесие и упал на землю. А точнее — головой на камень.

И снова провалился в черную трясину.

<p>

***</p>

Пришел в себя оттого, что кто-то резко бил меня по щекам.

— Лайм, очнись!

Я с большой неохотой приоткрыл левый глаз. Ух, какая толпа. И все смотрят… на меня?

Мне стало не по себе — я резко открыл оба глаза и быстро осмотрелся.

Итак, я лежу в какой-то комнатенке. Очевидно, это одна из комнат прислуги. Голова болит… но сейчас не об этом. Надо мной склонились Эрнан, Раен и трое стражников. Значит, меня нашли, отвязали и перенесли на ближайшую постель. Что ж, спасибо. Хотя только вот Раен — гневное лицо телохранителя не предвещало ничего хорошего.

— Очнулся, шрамолицый, — сухо произнес он. — А теперь поясни мне — что все это значит? — воскликнул он, продолжая буравить меня глазами.

— Что — все? — тупо переспросил я, оттягивая признание. Мне просто необходимо было прийти в себя и собраться с мыслями.

— Что ты делал снаружи, когда твое место было внутри? — сердито бросил он. — Почему ты кричал, звал стражу, и почему ты был привязан к двери?

Вопросы сыпались на меня, как обвинения судьи.

Что ж, теперь поздно отнекиваться и придумывать разные истории. Тем более что Раен-то все знает.

— Я решил устроить засаду. Сам, один, — с вызовом бросил я.

— Но как ты вышел из дома и миновал охрану? — встрял в разговор стражник с нашивками капитана охраны. Я злорадно усмехнулся.

— Спустился вниз по виноградным плетям. А потом вышел вместе с прислугой, — признался я, тщательно огибая другие моменты.

Видя смущение стражника, я почувствовал некоторый прилив сил. На тебе, цепной пес, на орехи.

— Главное — я был у кареты всю ночь и видел Герберта. Он что-то делал возле нее. Что — я не видел, было темно. Я бросился за ним и позвал на помощь стражу. Но забыл про веревку, которой привязал себя к дверям, чтобы не пропустить гостя.

— Я тебе сказал, чтобы ты оставался в своих покоях, — гневно прорычал Раен.

— А я не послушался и своими глазами видел Герберта у кареты в предрассветный час! — не менее грозно прорычал в ответ я. Мой рык отозвался новой волной боли в ране. — Я думаю, это чего-то стоит, а?

— Раен! — попридержал своего не в меру ретивого слугу Эрнан. Телохранитель несколько остыл.

— А что ты хочешь? Ты поднял переполох, оказавшись не в том месте не в то время. И единственный, кто мог хоть что-то объяснить дел Армаку, это я, — принялся объясняться Раен. — Знаешь, как мне попало за самоуправство, за то, что я разрешил тебе выходить из дома, и за все остальное? Кристелл приказал привести тебя к нему, как только ты очухаешься.

— Я готов, — бодро отозвался я. В самом деле, чувствовал я себя изрядно отдохнувшим. С чего бы…

— Поздно спохватился, — отозвался широкоскулый капитан. — Он уехал.

— Куда? — не сразу сообразил я.

— С графиней и ее дочерью. В город.

Я охнул от неожиданности.

— Но почему он не дождался меня?

Мне ответил Эрнан.

— Так тебя никак добудиться не могли. Уже позднее утро, и графиня с эскортом только что выехала за ворота.

Ой-ей! Так вот почему я чувствовал себя таким отдохнувшим!

Я все испортил. Выследил виновного на месте преступления, почти поймал. И вот, допустил такую оплошность — забыл про веревку. Подумать только!

— Герберт все еще здесь, в усадьбе? — почему-то выскочило мне на язык.

Отозвался капитан.

— Ты поднял переполох, позвал стражу. Поэтому дел Армак распорядился никого из слуг не выпускать до своего возвращения.

До выяснения обстоятельств. Что ж, это как раз в духе дел Армака. Значит еще не все потерянно! Я попросил Эрнана нагнуться пониже и четко прошептал ему в самое ухо:

— Эрнан, я видел, как Герберт что-то сделал с Кристаллом.

— Но тот был на месте, когда мать уезжала. Я сам видел, — горячо зашептал он в ответ.

Мне было не до споров. Мало ли что он там видел!

— Бери капитана, Раена и мигом мчи главному конюху. Скажи ему, что это ты был в засаде, что это ты все видел!

— Но я… — попробовал было возразить графенок, но я зашептал еще яростнее.

— Ты должен выбить из него правду! Если я не прав, то гокус с ним. Но если я прав — твоя мать и сестра в большой опасности. — Видя сомневающиеся глаза Эрнана, я потихоньку впадал в бешенство. Вот недотепа! Нет доказательств — бери внаглую, нахрапом. Всего делов то. — Кричи, топай ногами, обещай виселицу или помилование. А как только узнаешь — мигом на коня и дуй с Раеном за матерью.

— А может, лучше послать капитана?

Я рычал уже по-настоящему.

— Ты хочешь доказать всем, что ты не слюнтяй? Хочешь? Такой шанс выпадает всего пару раз в жизни. И это — первый! А сделать нужно всего ничего…

Рана и бессонница снова напомнили о