Перевозчик - Константин Владимирович Денисов

этого моё внимание привлекла решительно шагающая фигура в военной форме. Я сразу понял, что это кто-то из начальства, но точно не тот, с которым мы схлестнулись с самого начала.

Человек целенаправленно шёл ко мне. Взгляд у него не предвещал ничего хорошего. Глядя на него, я вдруг сразу понял, что на самом деле главный здесь именно он. До этого я всё время говорил не с теми.

Мужик был немолодой, суровый и в очень дурном настроении. Он подошёл ко мне, остановился напротив и некоторое время пристально смотрел, как будто пытаясь прочесть мои мысли.

— Ты сказал, что эстакада заминирована? — наконец спросил он.

— Да, но мои слова не были восприняты всерьёз, — сказал я.

— Зачем? — спросил военный.

— Что зачем? — удивился я.

— Всё зачем? — медленно и весомо сказал военный, — зачем вы это сделали?

— Взрыв эстакады не наша работа, — сказал я, поняв, что до начальника довели неверную информацию, — мы, наоборот, хотели предупредить о взрывчатке, чтобы вы не попали в неприятности.

Из-за ближней фуры показалась фигура того, кого я считал прежде главным. А за ним маячил военный, которого я «обидел» молнией.

— Ты чего здесь? — резко повернулся к нему мой собеседник.

— Тоже хочу разобраться в ситуации, — быстро выпалил гражданский, — а то, как я потом об этом докладывать буду?

— Ты уже разобрался! — с угрозой в голосе сказал главный, — я же сказал тебе быть в хвосте колонны! Кто там будет отдавать приказы, если что?

— Бардак! — едва слышно сказал я, но главный услышал.

— Ты прав! — повернулся он ко мне, — когда начальников слишком много, это всё равно что нет ни одного. Даже хуже.

Он тяжело вздохнул.

— Можно меня освободить? — сказал я, повернувшись к нему боком и продемонстрировав наручники.

— Снимите! — сказал главный, и, снова внимательно посмотрев мне в глаза, произнёс, — расскажи всё по порядку, с самого начала.

Я в очередной раз всё ему пересказал, разумеется, опустив то, что конвоя никак не касалось. Рассказал, что мы столкнулись с бандой, что была большая драка и мы почти всех истребили, что взяли одного из руководителей и тот выдал нам информацию о засаде, надеясь за неё купить свою жизнь.

— Если вы справились с теми, кто эту засаду организовал, значит, и у вашей группы сил немало, — задумчиво сказал главный, — почему же не захотели сами напасть на конвой?

— Мы разбоем не занимаемся, — сказал я, — да и убиваем только в целях самозащиты. Хотели сделать доброе дело, предупредить, а тут вон оно как всё вышло…

— М-да… ситуация… — задумчиво протянул главный и хмуро взглянул на своего зама в гражданке.

— Ну откуда же мы знали? — пожал тот плечами.

— От меня, — сказал я, — и тревожный сигнал нужно было проверить, хуже бы не стало.

— Или доложить мне, прежде чем принимать решение! — резко сказал главный, слегка не справившись с эмоциями.

Ответственность за ситуацию лежала на нём, как на начальнике конвоя, и выхода он из неё пока никакого не видел. Да никто не видел, если уж на то пошло.

Немного подумав и поиграв скулами, он протянул мне руку:

— Шторм, это мой позывной.

— Алик, — ответил я на рукопожатие.

— А можешь показать нам этого вашего информатора? — спросил главный.

— Забыл упомянуть один момент, — сказал я, — у вас есть крыса, которая сливает информацию. Кто это неизвестно, но именно он сделал возможным организацию этой засады.

— Любопытно… — протянул Шторм.

— И в свете этих событий, вместе с незаладившимся изначально общением, есть некоторый кризис доверия. Отдать вам этого говнюка мы можем совершенно спокойно, с одним условием, что он не должен быть отпущен на свободу. Это опасный тип, который, если окажется на воле, обязательно примется за старое и причинит людям очень много бед. Проблема скорее в техническом осуществлении этой передачи, — сказал я.

— Поясни, — нахмурился Шторм.

— Я не буду подпускать к вам своих людей на расстояние выстрела, — сказал я, — мы не хотим противостояния, а оно может случиться. В мою подругу уже стреляли, меня захватили и сковали наручниками. А если ещё учесть наличие предателя, то я бы не исключал возможность провокации. Ведь стравить нас и вас, это идеальный вариант. Мы друг друга если не перебьём, то можем значительно ослабить, и тогда на сцену может выйти кто-то другой, кто постарается собрать плоды. Говорю же, сложившаяся ситуация привела к кризису доверия. И это очень печально, потому что мы хотели как лучше!

— Надо его расстрелять! — вдруг вякнул военный, с которым у нас был конфликт, — видно же, засланный казачок!

2. Поиск решения

Шторм грозно на него взглянул.

— Вы уже приняли одно решение и облажались! — строго сказал он, — проваливай отсюда, чего уши греешь? Без тебя разберёмся.

Военный злобно зыркнул глазами, но всё же отошёл. Правда, недалеко. Только слегка спрятался за кабину камаза.

Шторм повернулся ко мне.

— И как же нам восстановить доверие, если, как ты говоришь, у нас кризис?

— Отпустить меня, — пожал я плечами, — понадеяться на мою добрую волю. Я приведу вам организатора этой засады. Верёвки-то у вас есть, чтобы меня опустить, а потом нас поднять обратно?

— Не делай этого, Шторм! — быстро заговорил его гражданский зам, — это наша единственная ниточка к бандитам!

— И как ты собираешься за эту ниточку тянуть? — спросил Шторм, строго на него глядя.

— Ну, или пусть с ним пойдёт отряд наших ребят! — предложил зам.

Шторм вопросительно взглянул на меня.

— Нет! — сразу отмёл я это предложение, — это только подтверждает отсутствие доверия. Это же будет конвой! Я не поведу вооружённых людей к своим ребятам. Этого точно не будет. Вы либо доверяете, либо нет. Один раз вы уже мне не поверили. Мяч сейчас на вашей стороне. Мы не будем вам помогать из-под палки и под дулом автомата.

По лицу Шторма я увидел, что он уже готов согласиться. Но это же самое увидел и его зам, и тут же попытался перехватить инициативу.

— Не отпускай его! — сказал он жёстко, — иначе я доложу о твоём поведении… сам знаешь кому.

— А ты что предлагаешь? — усмехнулся Шторм, которого, совершенно очевидно, угроза не испугала, а наоборот, подтолкнула сделать наперекор своему заму.

— Выяснить у него всю правду… есть же методы! — сказал Зам.

— Пытать? — покачал головой Шторм, — а если он говорит нам правду, что тогда?

— Он врёт! — уверенно сказал зам.

— Ты этого знать не можешь, — сказал Шторм, внимательно глядя на своего зама, как будто видел его в первый раз, — наш единственный шанс хоть что-то выяснить, это отпустить этого парня, — начальник конвоя тяжело вздохнул, — только вот это всё