Как поймать монстра. Круг третий. Книга 2 - Арина Цимеринг

Костер отражался всполохами в глазах мистера Махелоны, делая их почти рыжими, когда он повернулся к нему. Он, наверное, ничего не ощущал – кто его знает, Киаран понятия не имел, как это работает у людей. Не ощущал и не чувствовал, как молекулы воздуха между ними тяжелели, перегоняя не кислород, но что-то, чего нельзя пока объяснить наукой. Нечто, существующее не в форме атомов, ядер и электронов. Наполненное энергией пространство, для которого нет физических формул и уравнений; пространство, в котором Киаран мог дышать.

За которым будут тянуться все следующие дни и ночи в темном лесу, в старом неказистом доме, посреди заснеженной долины – он будет идти как на привязи, потому что не может не идти. Потому что с того момента, как зазвенел колокольчик на двери пекарни, у него не осталось выбора: теперь он был связан не полынной веревкой и не пистолетом у виска.

Этого еще не случилось, но Киаран знал, что в будущем, которое ему уготовано, будет именно так. И это – это он тоже ненавидел.

Человека перед собой – он ненавидел.

– У нас есть две мысли насчет тебя, – обыденно сообщил мистер Махелона, словно и не чужую смерть сейчас обсуждал. Киарану хотелось, чтобы он заткнулся, но Киарану нужно было, чтобы он продолжал говорить. Он сам сюда подошел. Сам спросил. – Какую хочешь услышать первой?

– Не думаю, что среди них есть хорошие для меня, – честно ответил Киаран, чувствуя себя так, словно сосуды в голове перегоняли не кровь, а густую концентрированную злость, – так что можете начать с любой.

– Ну, Джемма позволила тебе ехать с нами по одной простой причине. Если ты имеешь какое-то отношение к происходящему…

Да что за идиотизм. Призраки, амулеты, сны, голоса в голове. Они тут все – поехавшие!

– Я говорил, я не…

– …то гораздо проще тебе позволить самому нас вывести к эпицентру того, что здесь происходит, чем блуждать в здешнем тумане, – мистер Махелона не дал себя сбить. Что-то подсказывало Киарану, что, когда этот человек хотел договорить, он договаривал, даже ценой твоей жизни. – Заманивая нас в западню, рано или поздно ты нас к ней приведешь. А там уж, – он пожал плечами, – там уж мы разберемся.

Киаран никогда не проявлял эмоций ярко – Морин говорила, что он вырос очень интровертным. Киаран же считал, что те эмоции, которые у него есть, довольно просто держать в руках. В основном. Но если вдруг они вырывались наружу, то всегда быстро, нахлестом, словно волна. И, чувствуя, как эта горячая волна несет его, Киаран не мог ей противостоять.

– Это все играет против меня, верно? Я не имею возможности вам что-то доказать. Вы схватили меня, пытали меня, увезли из дома сюда, непонятно зачем и непонятно с какими…

– Не играй со мной.

Но волны всегда разбиваются о скалы. Скалы – они недвижимые, мощные. Неумолимые.

– Это ты выбрал меня, – сказал мистер Махелона. – И это ты, – он указал пальцем ему в грудь, – сейчас играешь против меня. Всегда есть вариант, что пока ты разговариваешь со мной, то пытаешься воздействовать на меня с помощью своей магии. Всегда есть вариант, что с каждым твоим словом, с каждым твоим взглядом на меня, с каждым моим взглядом на тебя я обрекаю себя на смерть.

Ты обрекаешь на смерть себя? Это было так смешно и одновременно приводило Киарана в такую ярость, что, будь у него храбрость, он… может, ударил бы его. Сбросил бы с этой лестницы и заслужил бы выстрел. Или, если бы умел, засмеялся ему в лицо злым, ненавидящим смехом. Но у Киарана не было ни того ни другого, и он просто попытался возразить:

– Леннан-ши не так…

Но скалы недвижимы и неумолимы. Мистер Махелона не дал ему даже этого.

– Не так устроены, я в курсе. Ты рассказывал. Но ты же не ждешь, что я поверю.

Не поверишь. Не поверишь, не проникнешься, не дашь Киарану ни капли воздуха, оставишь его хвататься за горло и умирать от удушья – вот что ты сделаешь. Даже если сказать тебе: знаешь, ты можешь убить меня прямо сейчас! И тебе ничего не будет! Не надо переживать! Ха-ха. Ты не поверишь.

Рано или поздно ты убьешь меня – но злодей здесь все равно я.

– Всегда остается вариант, что я от скуки убил двоих людей и планирую убить еще четверых, – рвано выдал Киаран, пытаясь успокоить едкие голоса внутри. – Всегда есть вариант, что у меня холодильник забит американцами.

– О, мрачное чувство юмора, – хмыкнул мистер Махелона. – Но это к Джемме. Она от такого тащится.

– А еще она любит обливать людей святой водой, – отрезал Киаран.

Мистер Махелона поправил его:

– Ты не человек, Киаран.

Что, его сердце горит меньше? Он меньше чувствует? Он неспособен на сильные эмоции? Это ведь неправда. Это ведь вранье!

Этот человек, человек, которого Киаран ненавидел, говорил с такой уверенностью, будто у него были все ответы. Ответы на те вопросы, которые Киаран задавал себе с самого детства.

Только ответы его – неутешительные, жестокие, от которых никогда не станет легче.

* * *

У Киарана всегда был рациональный взгляд на вещи.

Он не был суеверным и не верил в призраков. Собственное существование всегда занимало его скорее с биологической точки зрения, чем с эзотерической. Несмотря на то что он сам не был человеком, мир казался ему довольно простым и ясным.

Оказалось, что он заблуждался.

Оказалось, что мир вокруг полон монстров с разными лицами – с такими, как у него и мистера Доу, с такими, как у существ Самайна, с такими, как из рассказов охотников. Оказалось, что в мире существуют законы и правила, которые не укладываются в его знания о пяти фундаментальных взаимодействиях, законах Ньютона и эволюционной биологии. Оказалось, мир стоит того, чтобы его бояться.

Там, в лесу, лежа под деревом, он чувствовал, как страх пузырится под кожей, сводя с ума. Воздух вокруг звенел, и кто-то пожирал его жизнь, словно черпал из его груди ложкой с острыми краями и заставлял вздрагивать от накатывающей боли.

«Вот и все, – думал Киаран, не в силах рассмотреть больше ни снега, ни деревьев, ни места, куда упал. – Вот так все и закончится. Мама была неправа».

А потом он упал в темноту.

* * *

Мир стоил того, чтобы его бояться, но даже после