Соревнование межмировых Путешественников. Фэнтези-мир - Ричард Кот

к ней в село, может, с чем-то помочь, отпраздновать с ней вместе его день рождения. Это был тяжёлый удар. Она ушла из этого треклятого мира, оставив его ещё более одинокого, чем раньше. Теперь он даже не мог сбежать к кому-то, с кем можно было обсудить проблемы. Теперь у него и вовсе никого не осталось.

Поэтому Плут решил плюнуть на всё: он уволился с удалённой своей работы и отправился в путешествие. Правда, он не думал, что это будет путешествие по мирам, но это даже лучше. Это дальше от его поганого мира, намного дальше, а значит, можно обо всём позабыть, стереть свою печальную личность и стать кем угодно.

Он надеялся до конца жизни мотаться по мирам и не хотел возвращаться в исходный мир. Там его никто не ждал, там он был никому не нужен.

Плут огляделся. Вот роскошная комната, вот ваза с фруктами, вот стражники… Всё это для него и ради него. Он посмотрел на Валькирию, которая сидела в кресле и изучала лист пергамента.

— Что делаешь? — спросил он лениво.

— Думаю, где могут быть Ворота Системы, — отозвалась Валькирия, не глядя на него.

К Валькирии у него были смешанные чувства. В исходном мире он боялся таких барышень — боевых и острых на язык, да ещё и красивых. Поэтому обходил их за много километров, порой мог даже убежать на другую сторону улицы, если видел впереди целую толпу уверенных в себе красоток. А Валькирия — она, вроде как, уже своя, словно сеструха. Да, красивая, но красота эта не пугает, да, боевая, но теперь-то они заодно.

— Давай поручим это кому-нибудь из учёных слуг, — предложил Плут. Самому ему думать абсолютно не хотелось. Зачем? Если столько людей может сделать всё что угодно для него.

Ему так лень было что-либо делать… Он винил в этом своё нынешнее тело, которое не хотело ни думать, ни совершать лишних телодвижений. Сын герцога был невероятно избалован, и Плут никак не мог побороть эту лень.

— Нет, — твёрдо ответила Валькирия. — Мы не можем никому перепоручить это. Они не знают специфику соревнования.

Плут пожал плечами и с сомнением поглядел на Валькирию. Хоть они и поженились, он не мог перестать сомневаться в ней. Ведь он видел надпись на дверях храма Лунного бога: «Не все волшебницы настоящие». Подсказка Системы. Валькирия тоже её видела. Поэтому он старался её подловить, как и сейчас:

— Какая, говоришь, у тебя миссия?

Валькирия вздохнула:

— Плут, я же тебе миллион раз говорила. Моя миссия: помочь одному из Путешественников выиграть. И я выбрала тебя.

— Но ведь победитель обычно один? — он подошёл к ней и взглянул на неё сверху вниз.

Она подняла на него свои огромные зелёные глаза:

— В этот раз всё немного по-другому. В этот раз, если выиграет пара со мной, будет два победителя.

— Получается, ты в любом случае выиграешь? — продолжал напирать Плут, не отводя взгляда от её лица. Он столько шоу про детекторы лжи пересмотрел, его не обманешь!

— Нет, не так, — кажется, она даже немного рассердилась. — Никто из Путешественников мог и не выбрать меня в напарники. Плут, ну заканчивай с этим, серьёзно!

— Ты точно настоящая?

— Сколько ещё тебе всего наколдовать, чтобы ты поверил?

Они смотрели друг на друга напряжённо, глаза в глаза. Валькирия не выглядела человеком, который врёт.

— Что ж, ладно, — Плут отошёл от неё. — Я рассчитываю на тебя, Валькирия.

Глава 12

Валькирия

Едва Плут отошёл, Валькирия позволила себе расслабиться. Может быть, ей стоило выбрать Ловеласа? Нет, он слишком слабый. Тогда Оратора? Он умный и старательный. Зато Плут богат, и она может не переживать по поводу денег в этом мире.

Не то, чтобы в своём исходном мире она переживала из-за денег. Никогда такого не было, спасибо родителям. Они не были богатыми, но зарабатывали достаточно, чтобы поставить на ноги пятерых своих детей. Причём, дети всегда получали всё, что хотели, никогда Валькирия не слышала слов: «Это дорого» или «У нас нет на это денег». Если ты носил домой хорошие оценки, тебя любили и покупали тебе всё, что хочешь.

Маленькая Валькирия, хоть и училась хорошо, ничего особенного никогда не хотела. Ей казалось, попроси она о чём-то, как её тут же засмеют. Четверо старших братьев итак дразнили её, стоило ей задержаться возле зеркала или как-то по-женски проявить себя. В ход сразу шло улюлюканье и насмешки: «Вы посмотрите на эту принцессу!» Вдобавок ко всему её мама была тренером, поэтому Валькирия никогда не чувствовала себя нежной и женственной. Она старалась быть, как и её братья, дисциплинированной, сильной и целеустремлённой.

В университете Валькирия устроилась на работу в кафе, съехала от родителей в съёмную квартиру и, наконец, смогла позволить себе жить так, как ей хотелось. Есть то, что ей хотелось. Одеваться, как ей хотелось. Даже краситься. Тогда же она стала замечать, что парни стали интересоваться ею. Много парней: она поступила на «мужскую» специальность инженера-строителя и была единственной девушкой на курсе.

Поначалу ей, не избалованной мужским вниманием, всё это нравилось. Но скоро это начало переходить границы, и Валькирия стала их остервенело отстаивать. Чем она и занималась до сих пор, придя после университета на работу в офис. Мужчины липли к ней, а Валькирии хотелось сосредоточиться на карьере.

Однажды на работе босс прозрачно намекнул на постель, и Валькирия ошеломлённо отвергла его предложение. После этого по офису поползли слухи, что она, мол, получила эту должность не благодаря своим способностям или уму. Всё это раздулось до размеров слона, а Валькирии не удалось очистить свою репутацию. И она ушла.

Теперь ей двадцать восемь, и она только-только устроилась на работу в другую компанию. Вот только босс — другой босс — снова начал приставать к ней, и Валькирия решила взять тайм-аут. Она забронировала себе место в каком-то туре и… оказалась Путешественницей по мирам. И вновь стала единственной девушкой среди мужчин.

«Наверное, это моё проклятье», — подумала она. И ведь поначалу никто из них не воспринимал её всерьёз… как и все мужчины до этого. От них она до окончания второго соревнования нет-нет да ловила сексистские замечания.

От всех, кроме, пожалуй, Крыса. Тот сразу выстроил уважительный диалог, не намекая ни на постель, ни на её женские слабости. Каким-то образом он сохранял баланс между джентельменскими манерами и отношением к ней как к равной. Ей это очень нравилось, ведь точно так же к ней относился отец — единственный нормальный мужчина в