Рассвет Оникса - Кейт Голден

— Мстительный чертов монстр собирается убить всех нас до единого.

От силы хныкающего мужчины я едва не упал на землю — он был огромен. Не меньше шести футов ростом, сложен как штабель кирпичей и хнычет, как переутомленный ребенок. Я не собиралась задерживаться, чтобы узнать, что сделал Король Рэйвенвуд, чтобы превратить эту человеческую гору в лужу слез.

Я повернулась на пятках и услышала голос короля, раздавшийся в коридоре.

— Ну, посмотри, кто это.

Черт.

Несмотря на кислоту, бурлящую в моих венах, я знала, что лучше не убегать от него. Нависшая угроза подземелья была лишь малой частью того, на что он был способен.

Я повернулась и подняла подбородок.

Войти в тронный зал Короля Рэйвенвуда было все равно что шагнуть в грозовое облако. Черная и серая каменная кладка создавала ощущение пещеры, а витой трон, на котором он восседал, представлял собой монолит из резных черных лоз. Факелы освещали комнату мерцающим светом, но это не скрывало суровости пространства, которую только усиливало мрачное выражение лица короля.

Я сделала простой реверанс у ног Короля Рэйвенвуда, несмотря на то, что у меня свело живот.

Он вскинул одну бровь, его обычно сверкающие глаза устали за этот вечер.

— Что ты там делала? Уже соскучилась?

— Значит, не такой уж и проницательный король, — пробормотала я.

Мне действительно нужно было сдерживать свой гнев, но я ничего не могла поделать с огнем, который бушевал внутри меня каждый раз, когда он говорил. А сегодня было особенно больно. Он был в такой властной позе — ноги расставлены, челюсть расслаблена, рука, украшенная серебряными кольцами, небрежно перекинута через подлокотник трона.

Этот самодовольный урод практически напрашивался на мои уколы.

Но стражники за его спиной замолчали, и я узнала светловолосого солдата, который огрызался на меня в лазарете, шагнувшего вперед со смертельным намерением, его зеленые глаза обещали убийство.

Я сглотнула, рассматривая молодого, стоически держащегося солдата. В тот день он преследовал своего собственного короля, хотя на самом деле Рэйвенвуд не был беглым заключенным… Почему он побежал за ним?

— Тебе стоит попридержать язык, — проворчал Король Рэйвенвуд. — Командир Гриффин может быть немного чувствителен к обзывательствам.

Командир?

Мужчина выглядел ужасно молодым, чтобы быть командующим армией Оникса. Я понимала, что такому молодому королю, как Рэйвенвуду, скорее всего двадцать пять или двадцать шесть. Королевские особы не могли повлиять на то, когда уйдут из жизни их родители, оставив корону им.

Но Командир Гриффин выглядел примерно на возраст короля. Я удивилась, как он так быстро поднялся по служебной лестнице.

Он закатил глаза, но остался стоять рядом с королем, наблюдая за мной, словно я представляла угрозу. Эта мысль заставила меня ухмыльнуться.

— Тебе что-то смешно, птичка?

— Ни в малейшей степени, — ответил я, сохраняя невозмутимое выражение лица. — Если уж на то пошло, то настроение кажется довольно… мрачным.

Король закатал богато украшенные рукава своей черной рубашки и закинул ногу на ногу. Его предплечья были золотистыми от солнца и покрыты тонкими мышцами, которые лежали по обе стороны от него.

— Если хочешь знать, это был ужасный, мать его, день.

— Трагично, — подумала я. Не грубо, но и не… вежливо.

Его ответная улыбка была дикой, а деревянные ручки трона застонали под его хваткой. Когда я успела стать такой дерзкой?

— Тебе так легко насмехаться, не так ли? Когда ты совершенно ничего не знаешь о том, что происходит вокруг тебя. Когда ты так мало знаешь о жертвах, на которые короли и королевы вынуждены идти ради своих подданных, о потерянных жизнях, о выборе, который нельзя отменить.

Я старалась не насмехаться, но гнев нарастал внутри меня. Он вел войну с одним из самых слабых королевств во всем Эвенделле. Он был тираном, а не мучеником.

— Мне трудно найти сочувствие, — призналась я сквозь стиснутые зубы. Мне нужно было покинуть эту комнату до того, как я скажу то, о чем буду сожалеть.

Но выражение лица короля только усилилось. Оно застыло под густыми нахмуренными бровями.

— Ты даже не представляешь, насколько опасной становится ситуация. Насколько опасна судьба каждого человека, которого ты знаешь. Которого ты когда-либо встречала. Кого ты любишь.

Я нахмурилась на его попытки напугать меня, но не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по позвоночнику.

— Так скажите мне, — сказала я. — Что на самом деле стоит на кону для вас, Король Рэйвенвуд? Или вы боитесь, что я могу узнать правду? Что единственное, что имеет для вас значение, — это ваша собственная жадность?

Его лицо ожесточилось, превратившись в маску жестокого спокойствия, и он встал, подойдя ближе.

Я невольно вздрогнула, когда его лицо приблизилось к моему, и он прошептал мне на ухо.

— Во-первых, ты можешь называть меня Кейн. Король Рэйвенвуд — это немного формально для того, кого я заставлял краснеть столько раз, сколько тебя.

Карающее смущение обожгло мои щеки. Стражники, стоявшие за королем, сдвинулись с места. Я открыла рот, чтобы возразить против его возмутительного заявления, но он продолжал.

— Во-вторых, Арвен, прожив всего двадцать лет в ‘крошечной, удушающе безопасной жизни’, ни разу ничего не увидев, нигде не побывав, не почувствовав ни одного мужчины… что ты вообще можешь знать?

Не задумываясь, я отпрянула назад и плоской стороной ладони ударила по его самодовольному мужскому лицу.

В тишине я ждала его гнева. Его ярости.

Но Король Рэйвенвуд имел наглость выглядеть странно довольным, и на его лице расплылась странная улыбка.

Как только в комнате раздался резкий звук, Командир Гриффин оказался у меня за спиной и сжал мои руки в тисках.

В груди поднялась волна паники, и сердце заколотилось о горло.

Я изо всех сил дернулась, но командир оказался невероятно сильным и потянул меня назад. Его грубые руки впились в мою кожу.

— Отпусти ее, — прошипел король, потирая челюсть и возвращаясь к своему трону. — Она не более чем помеха.

Его слова ранили меня. Я надеялся, что и пощечина оставила свой след. Как он мог ответить мне тем же? Слова, которыми я поделилась с ним по секрету, когда считала его кем-то другим. Это был удар ниже пояса, направленный на то, чтобы вызвать у меня ответную реакцию.

Командир сделал то, что ему было сказано, и отпустил меня, не сказав больше ни слова.

— Могу я уйти? — спросила я короля, стараясь не говорить, как Ли, когда она просит отпустить ее с ужина.

— Конечно, — сказал король и жестом указал на дверь.

Я помчалась обратно в свою спальню в покоях слуг, стыд и ярость боролись внутри меня. Я