Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

Так называла адмирала только она: Прахба, «старый моряк, которого никто не

мог убить», был сказочным героем; он покорил все моря и даже опередил Смерть, когда призрак гнался за ним против ветра. Адмирал подпрыгнул, разбросав

мотыльков и захлопнув несколько в своей книге. Он повернулся, чтобы посмотреть

на Ташу. Он издал бессловесный звук радости. Затем она обнимала его, наполовину

сидя у него на коленях, царапала лицо о его заросшую щетиной шею и хихикала, как будто ей было не шестнадцать, а шесть, и он никогда не отправлял ее в школу, которой управляли ведьмы.

— Таша, моя замечательная девочка!

— Я хочу пойти с тобой.

— Что? О, Таша, утренняя звезда! О чем ты говоришь?

Его голос был сух, как уголь. Прошло два года, но могло пройти все десять.

Его челюсть дрожала сильнее, чем раньше, а бакенбарды — все, что осталось от его

волос, — потеряли свой цвет: они были молочно-белыми. Но его руки все еще были

сильными, борода — аккуратной, а голубые глаза, когда они прекращали блуждать

и останавливались на тебе, — пронзительными.

— Ты не можешь оставить меня здесь, — сказала она. — Со мной не будет

никаких неприятностей в Симдже, я обещаю.

Адмирал покачал головой:

— Неприятности будут у Симджи, а не у тебя. Девочка без матери в этой

выгребной яме. Незамужняя, незащищенная.

— Глупый дурак, — сказала она, целуя его в лоб. Это будет проще, чем она

думала. — Ты защитил всю империю. Ты можешь защитить меня.

— Как долго?

Таша откинулась назад, чтобы посмотреть на него. Его глаза были

несчастными.

— И корабль, — прохрипел он. — Эти животные.

63

-

64-

— Прахба, — серьезно сказала она, — я должна тебе кое-что быстро сказать. Я

видела Герцила на обратном пути из школы...

— Эберзам! — крикнула Сирарис, поднимаясь по ступенькам. — Смотри, кого

я нашла у садовой калитки!

Адмирал вздрогнул при упоминании Герцила, но теперь улыбнулся дочери.

— Ты — живой образ своей матери. И это напомнило мне... — Он взял со

стола маленькую деревянную шкатулку и передал ее Таше. — Открой ее, — сказал

он.

Таша открыла коробочку. Внутри лежало изысканное серебряное ожерелье.

Она вытащила его: каждое звено представляло собой крошечное океанское

существо: морскую звезду, морского конька, осьминога, угря. Но все они были так

искусно и плавно обработаны, что на расстоянии вытянутой руки можно было

разглядеть только серебряную цепочку.

— Оно так красиво, — прошептала она.

— Оно принадлежало ей, твоей матери, — сказал Исик. — Она очень любила

это ожерелье, почти никогда не снимала.

Таша перевела взгляд с отца на Сирарис, едва доверяя себе, чтобы заговорить:

— Но ты отдал его...

— Он дал его мне много лет назад, — вмешалась Сирарис, — потому что

думал, что должен. Как будто мне было нужно доказательство его чувств! Я

приняла его только как хранительница и согласилась держать его в безопасности, пока ты не достигнешь совершеннолетия. А ты только что объявила, что достигла.

— Она взяла ожерелье и надела его на шею Таше. — Дух захватывает! — сказала

она. — Ну, Эберзам, может быть, ты согласишься надеть смокинг сегодня вечером?

Нама потеряла всякое терпение по отношению к нему, Таша. Он бродит по саду в

тапочках и халате, попыхивая сапвортовыми сигарами.

Глаза Исика блеснули, когда он переводил взгляд с одну на другую:

— Посмотрите, как меня преследуют. В моем собственном доме.

Он отбросил одеяло и вскочил на ноги: стариковская имитация военной

быстроты. Таша почти взяла его за руку, но он мягко отмахнулся от нее. Он ни на

что не опирался, пока.

Таша поприветствовала слуг на кухне — особенно она скучала по Наме, —

вымыла руки и побежала наверх, в свою старую спальню. Ничего не изменилось: короткая удобная кровать, свеча на трюмо, стол с морскими часами. Она закрыла за

собой дверь и повернула ключ.

— Рамачни!

Ответа не последовало.

— Это я, Таша! Выходи, дверь заперта!

Снова тишина. Таша бросилась к столу, подняла часы, заглянула за них.

Ничего.

— Взрыв и проклятие!

Она слишком долго была в саду, и Рамачни ушел. Он был великим магом и

64

-

65-

мог путешествовать между мирами; Герцил даже видел, как он вызывал бури. У

него повсюду были причины и проблемы. Почему она ожидала, что он будет ждать, пока она слонялась внизу?

— Ты же не собираешься наброситься на меня? Как Герцил?

Хотя иногда он выглядел как обычный человек, Рамачни обычно посещал ее в

виде норки. Черной как смоль норки, чуть крупнее белки, и он был не прочь

ущипнуть ее, если ее внимание отвлекалось во время их занятий.

Но сегодня вечером в ее комнате не было черной норки. Он исчез и мог не

появиться в течение нескольких дней, недель, лет. Она даже не могла винить

Сирарис по очень простой причине — консорт не знала о существовании