Рассвет Оникса - Кейт Голден

жалкой… бег напоминал мне, что я могу быть сильной. Все, что мне нужно, — это мои собственные ноги, и я смогу добраться куда угодно. Я с легкостью настигла Кейна и увидела, как на его лице отразился шок.

Это было восхитительно.

До воды оставалось всего несколько ярдов, а мы все еще были почти на одной ноге. Я нажимала все сильнее, пока мои легкие не стали гореть, голени болеть, а сердце колотиться в ушах. Я вспомнила лицо Кейна, когда он увидел, как я раздеваюсь, и почувствовала себя еще сильнее. Я подпрыгнула в воздух всего за секунду до него и с плеском приземлилась в холодную воду.

— Ага! — вскрикнула я, всплывая на поверхность и вытирая воду с лица. — Я выиграла.

Кейн тряхнул волосами, как собака, и попытался смахнуть воду с уха.

— Да, да, я видел, — сказал он, переводя дыхание.

Я ухмыльнулась и снова опустилась в пруд, позволяя прохладной пресной воде щекотать кожу головы.

Он с интересом изучал меня.

— Ты быстрая. Как газель или что-то вроде того.

— Спасибо.

— Наверное, это потому, что ты такая маленькая. Твоим ногам легче справляться с нагрузками, — он показал на свой широкий торс.

Я закатила глаза.

— Ты хвастаешься, Король Рэйвенвуд? Своими мускулистыми формами? — Я скорчила гримасу разочарования.

— Я тронут, что ты заметила.

Я знала, что мы флиртуем. Это было отвратительно. Но я хорошо проводила время. Я уже очень давно не делала ничего подобного.

Он изучал меня, в его глазах блестели искры.

— О чем ты думаешь?

Меня тошнило от полуправды.

— О том, что мне весело. Как-то так.

Выражение лица Кейна говорило о том, что это был лучший ответ, чем он мог надеяться.

Я перешел вброд пруд, разминая конечности и избегая камней и тощих оранжевых рыб.

— Уверен, у тебя полно развлечений, а у меня прошло немного времени. Дома, в городе, превратившемся в использованный носовой платок войны, не так уж и хорошо. Или сидеть в камере в чужом королевстве без близких…

Я не хотела говорить так горько, но, когда ворота правды открыты, их трудно закрыть.

Кейн изучал меня с настороженным интересом, и на его лице появилось что-то похожее на жалость.

— Могу только представить, что ты думаешь о моем выборе. — Он подплыл ко мне ближе, в его серебристых глазах закипала ярость. — На самом деле мне не нужно представлять — ты ведь мне уже сказала, не так ли? — Я тяжело сглотнула и отстранилась от него. — Просто знай… они не делаются без понимания жертвы. Потери, как я уже говорил тебе в тронном зале. Мне не так весело, как ты думаешь.

Должно быть, от прохладной воды по моим конечностям побежали мурашки. Я заставила себя отвести взгляд от его лица, слишком уж искренним оно было. Слишком интимная.

— Чем же ты развлекался, когда был моложе? — Я скучала по тому, что чувствовала всего несколько минут назад. Каким легким и воздушным был наш разговор.

— Мне нравилось играть на лютне. Меня учила мама. Мы занимались этим вместе. — Это казалось счастливым воспоминанием, но когда я подняла на него глаза, он застыл на месте, и выражение его лица было почти расстроенным.

Вот тебе и легкость и воздушность.

— Это был твой трудный вопрос? — спросил он, нахмурив брови. — Кажется, это не слишком большая трата для того ненасытного любопытства, которого я от тебя ожидал.

Кейн подошел ко мне ближе, его широкая грудь вздымалась при каждом движении, а с волос на лицо капали блестящие капли воды. Он откинул их назад, глядя на меня сверху вниз.

— Нет, я…

Я не могла быть так близко к нему. Он был невероятно красив, привлекателен и опасен. Но он шел ко мне, и пруд рябил на его бедрах. Я попятилась назад, скользя ногами по мшистому дну пруда, пока не прижалась спиной к камню позади меня. Водопад со скал сверху стекал по моей спине, как дождь. Кейн положил руки по обе стороны от моей головы и наклонился вперед так, что вода брызнула на его ладони и предплечья, сверкая каплями, как падающие звезды, мерцающие вокруг нас.

Его глаза были полностью зрачкового цвета и смотрели на меня. Прежняя искренность и печаль сменились единым, жгучим вниманием, которое приковалось к моему рту. Я была уверена, что он видит, как пульсирует мое сердце на шее. Я почти дрожала. От страха, но и…

Найдя точку опоры, я встал, чтобы почувствовать твердую почву под ногами и обрести устойчивость…

Но пруд был более мелким из-за камней. Я почувствовала, как моя молочно-белая сорочка прижалась к груди, намокла и прилипла к телу. Я прикрыла острые соски скрещенными руками и посмотрела на Кейна. Его челюсть была плотно сжата, но он уже отвел свои шиферно-серые глаза и смотрел на водопад над нами.

— Не волнуйся, птичка. Я не смотрю.

И снова я ожидала оскорбления, поддразнивания, жестокости, но вместо этого обнаружила внимание. Даже доброту.

Слова вырвались у меня прежде, чем я успел их поймать.

— Освободи меня, — вздохнула я.

— Что? — сказал он, прищурив глаза.

Я почувствовала, как мое лицо покраснело. Но я уже сказала это.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Мне здесь не место. Я тебе почти не нужна. Позволь мне вернуться к своей семье.

Челюсть Кейна напряглась, его грифельные глаза закипели. Он оттолкнулся от камней и отодвинулся от меня.

— Я не могу этого допустить, — прорычал он.

— Почему? — Я поплелась за ним. Я никогда не чувствовала себя такой маленькой. Такой уязвимой. С тех пор как я была маленькой девочкой.

Но я была не выше того, чтобы вымаливать свою жизнь. Сегодня он проявил ко мне доброту. Возможно, какая-то часть его души сочувствовала мне, и я могла бы ее переубедить.

— Пожалуйста, — снова попросила я.

Он открыл было рот, чтобы заговорить, но подумал и снова закрыл его.

На глаза навернулись слезы.

Теперь, когда адреналин от бега, моей просьбы и.… других вещей стал утихать, я заметила солнце, скрывающееся за деревьями, и почувствовала, как мои конечности покрываются мурашками в холодной воде.

— Давай вернемся, — наконец сказал он, глядя на мои дрожащие плечи. — Ты можешь задать мне свой вопрос по дороге домой.

Глава 12

Обратная дорога была в тысячу раз хуже, чем поездка в лес. Одолжив мне свою рубашку, чтобы выжать мои мокрые волосы, мы с Кейном быстро оделись и пошли через лес, менее одетые, чем были до этого.

Он был таким жалким придурком. Игривый, обаятельный и удивительно заботливый, когда хотел, но такой же эгоист, как и они.