Рассвет Оникса - Кейт Голден

К тому же я не могла отвлечься от его груди, прилипшей к моей спине, а платье задралось до середины, чтобы сорочка успела высохнуть. Его руки держали поводья передо мной достаточно невинно, но наблюдать за тем, как он хватается за кожаные ремни, было так чувственно, что у меня подгибались пальцы на ногах. Я остро ощущала его контролируемое дыхание на своей шее и готова была поклясться, что чувствую, как его сердце бьется о мою лопатку. То, как наши ноги были раздвинуты в тандеме по бокам седла, казалось тревожно эротичным, и мне постоянно приходилось отвлекать свой блуждающий разум от откровенно грязных мест.

Я была в ярости на этого мужчину. Меня просто разрывало от гнева. Но в то же время мне хотелось прикоснуться к его шее губами. Это было противоречивое чувство.

Наша лошадь быстро уклонилась в сторону, чтобы избежать упавшего бревна, и рука Кейна плотно прижалась к моему животу, чтобы удержать меня на месте. Его мизинец едва касался нижней части моего живота, но я почувствовала, как в моем сердце зародилась глубокая потребность. Грудь Кейна расширилась, и он издал дрожащий вздох, прежде чем убрать руку, как будто моя тонкая, влажная сорочка была пропитана огнем.

К счастью, мы вскоре добрались до замка, и Кейн сошел с лошади быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы он что-то делал, а ведь мы буквально бежали наперегонки. Я подумала, что он мог бы приспособиться, пока я спускалась с лошади, но отвела глаза.

— Спасибо, — сказала я и, повернувшись на пятках, направилась в сторожку.

— Арвен, — позвал он меня. — Подожди!

Я попыталась согнать красную краску со щек и заглянула ему за спину, чтобы увидеть, что он несет мне мои сапоги. Мой взгляд упал на босые пальцы ног.

— Не думаю, что ты собиралась идти босиком, но мне лучше знать, что тебе делать.

— Спасибо. — Меня осенила мысль: голова уже прояснилась от того, что затуманило ее во время нашей поездки. — Я не успела задать свой вопрос.

В его серебряных глазах мелькнуло веселье.

— Я подумал, что ты могла забыть. Продолжай.

Я могла бы спросить о многом. Почему ты вообще объявил войну? Почему Гриффин сегодня был на тебя зол? С кем ты разговаривал в подземелье в ту первую ночь? Для человека, которому нужно заботиться о целом королевстве, ты в высшей степени эгоистичен. Думаю, последнее не было вопросом.

Но то, что я действительно хотела узнать, вырвалось у меня изо рта, как камень, скатывающийся с горного склона.

— Почему ты позволяешь всем — и своим подданным, и жителям Эвенделла — считать тебя чудовищем?

Брови Кейна удивленно вскинулись.

— Ты больше так не думаешь?

— Я не уверена, но ты определенно играешь в эту роль, — честно ответила я.

Его челюсть подрагивала, но глаза были задумчивыми, а не злыми. Он вздохнул, глядя на пасмурное небо над нами. Затем его взгляд опустился на меня.

— Большинство слухов, которые, как я полагаю, ты слышала обо мне, — правда. Я не позволяю уязвимости мешать мне выполнять свои обязанности.

По какой-то причине его слова прозвучали как пощечина.

— Значит, ты считаешь компромисс, милосердие, любовь… уязвимостью? Слабостью?

Казалось, он изо всех сил старается не закатить глаза. Его челюсть напряглась.

— Да, на самом деле. Короли, которыми управляют эмоции, принимают решения, которые вредят их народу. Моя единственная задача — сохранить свое королевство в безопасности.

— Король Гарет — добрый и справедливый король, — сказала я, подняв подбородок. — Он оберегает свой народ и всегда милосерден. Он дает им возможность выбора.

Челюсть Кейна затвердела.

— Я никогда не заставлял своих людей вступать в мою армию.

Мой протест застыл. Но он продолжил, подойдя так близко, что нас разделяло одно дыхание.

— А он обеспечивает безопасность своих людей? — Его глаза впились в мои. — Ты здесь, не так ли? В плену у своего главного врага. Гарет — хнычущий червяк.

Я сжала руки в кулаки.

— Ты излишне жесток.

Он отступил на шаг назад, из его уст вырвался недобрый смех.

— Ты просто многого не знаешь.

— Тогда расскажи мне.

Он вздохнул, но когда его глаза снова нашли мои, они выглядели почти раненными.

— Сколько раз я должен повторять тебе — я не могу.

Я сжала челюсть.

— Наверное, доверие — еще одна из тех досадных слабостей, которым ты не любишь потакать.

Сердце бешено заколотилось в груди. Что я делаю? Стою здесь и снова спорю с ним? Принимать его скрытность на свой счет? Он ничем мне не обязан.

Мне нужна была серьезная помощь.

Я устремилась в сторону крепости и постаралась ничего не почувствовать, когда он не стал меня преследовать.

***

Мой желудок издавал урчащие звуки, когда я поднималась по лестнице по двое, чтобы встретить Мари в большом зале. Ночью замок был жутко красив, по залам разносилась слабая музыка и гул разговоров за ужином. Я ничего не ела с тех пор, как вчера вечером вернулся из Сумеречного Леса, предпочитая забраться в постель и погрузиться в беспокойный сон. И суетливое утро. И беспокойным днем.

Уже вечерело, и я умирала от голода.

— Я наконец-то нашла книгу о Фейри, но там одни детские сказки, — хмыкнула Мари, сдувая с лица рыжий локон, когда я догнал ее в очереди за ужином. Она увлекалась преданиями о Фейри, но литературы об этих существах было очень мало. В некоторых книгах утверждалось, что эти существа вообще являются мифом. Мари пока не была в этом уверена.

— Почему бы не вернуться к исследованиям о ведьмах? Я думала, тебе это нравится. Даган должен скоро перевести этот гримуар, верно? — Может, он поможет мне добыть репейник в ночь затмения? Казалось, он готов помочь Мари, и он был достаточно любезен, чтобы научить меня сражаться на мечах.

Я отошла в сторону, позволяя группе красивых молодых солдат обойти нас. Мари выглядела прекрасно в своем голубом платье и с бантом из черного оникса. Каждый из молодых людей внимательно разглядывал ее, но Мари, казалось, не замечала этого.

Она лишь закатила на меня глаза.

— Ведьмы гораздо менее интересны. Все, что, как нам кажется, мы знаем о Фейри — крылья, заостренные уши, когти, — может оказаться неправдой. Тот факт, что я не могу найти ни одного достоверного текста, сводит меня с ума. Ведьмы — это просто женщины, владеющие несколькими заклинаниями. Это скучно, честно говоря. — Она пожевала губу.

Я сузила глаза.

— Что ты мне не рассказываешь?

— Ничего! — Но оглушительный тон ее голоса