Голос из Тьмы - Настя Полос

Имран громко вздохнул и сел напротив меня.

— Что у вас произошло?

По глазам брата видно, как ему трудно совладать с эмоциями. Так и хотелось спросить: «влюбился?» Но я понимал, насколько унизительно и глупо это прозвучит.

Она дорога ему.

Передо мной вновь покрасневшее девичье лицо. Я держал ее, сдувая пылинки с глаз, наслаждаясь запретной близостью. Запах жасмина, аромат моря. Хрупкость и несгибаемая воля. Я обязан быть жестким, должен всему научить. Только это спасет ей жизнь. И если мне нужно отталкивать Теодору бесконечно количество раз, я сделаю это.

Она взмахнула ресницами и заставила гореть все нутро. Как в замедленной съемке я смотрел на покрасневших белок, что оттенял изумруд радужки. Мне было так трудно оторваться! Моя магия на Земле намного слабее, но даже так она вопила, рыскала и бурила рядом с ней. Теодора не отстранилась. В моих руках, беспомощная и податливая. Безоружная. Наверное, так она думала, не понимая: одно ее слово, и я сделаю все, что она скажет.

Но я не достоин. Я лжец, что скрывает правду. Что врет сам себе.

— Игнар! — Имран крикнул и махнул рукой передо мной.

— Что?

Я выпил стакан залпом и поднялся, не желая видеть пытливого и такого понимающего взгляда.

— Ты не можешь с ней сближаться, Игнар.

Печаль в его голосе добила меня.

— Я знаю, — сквозь зубы выговорил я.

— Хорошо. Дома тебя ждет невеста.

Нутро сжало.

Я выбежал из кухни, накинул на себя первую попавшуюся футболку и ушел. Ноги понесли меня на пляж, который мне показала Теодора.

Теплый закат ласкал лицо, а не обжигал. Перестану ли я когда-нибудь удивляться, что солнце здесь не пытается тебя уничтожить? Волны набегали на пляж, но подходить ближе я не решался. Еще ни разу мне не доводилось встретить шторм. Хотелось увидеть бушующие волны, знойный ветер и почувствовать капли дождя.

Я пришел сюда опустошить мысли, но вместо этого они вновь и вновь возвращаются к Теодоре. Каждый день связывал нас все сильней. Мне нельзя думать о ней как-то иначе, кроме как Хранитель и друг. Нас разделяли миры и судьбы.

А еще у меня есть долг. Перед Хранителями и Велассией.

Со всей силой я ударил кулаком по песку, а потом завел ладони в волосы и стянул до боли. Мне нужно выкинуть эти мысли из головы, прекратить думать о ней. Нельзя давать волю, нельзя позволять обвивать корнями душу.

Но может, если отдаться слабости раз… Если позволить вдоволь насладиться себе греховными фантазиями, надышаться ими — они отпустят?

Я лег на песок и закрыл глаза. Представил, как касаюсь ее длинных волос и нежно провожу ладонью по щеке, как ее теплый взгляд останавливается на моих губах. Горячее дыхание рядом со мной, еще немного и я попробую ее на вкус.

Я пообещал себе, что это один-единственный раз, когда фантазии будет дана свобода, и полностью растворился в этих мечтах.

Уже было довольно поздно, когда я вернулся домой. Имран спал, и я отправился в свою комнату. Попытка заснуть растянулась, неприятное ощущение тревожило меня, не давая заснуть.

Раздался громкий стук в дверь, за ним еще один.

Мой худший кошмар сбылся.

На пороге стояла Теодора в одном костюме для подводного плавания. Запах крови заставил обвести ее взглядом, и я наткнулся на кровавые стопы. Она задрожала сильней и бросилась мне на шею, ища спасение.

Я прижал ее и поднял на руки, занося себе в комнату, опустил на диван. Теодора продолжала всхлипывать на моих руках, поглаживал ее по голове, шепча все успокоительные слова, что знал. Иногда с моих губ слетали фразы на инурском. Меня передернуло от ее вида. Я гадал, что же случилось и с этим ли было связано мое беспокойство.

Я был почти раздет, на мне только спальные штаны, поэтому теплые слезы стекали по моему голому плечу. Мой зверь довольствовался этим. Он упивался тем, что она здесь, рядом со мной. И именно я мог принести ей желанное утешение. Я гнал его прочь, закрывая на прочный замок.

Если бы все было так просто.

Плач стих, всхлипы становились тише. Лицо покраснело, а глаза распухли. На ресницах осталась влага, и я бездумно стер ее. Ладонь остановилась на лице, поглаживая кожу. Пусть Теодора и выглядела в этот момент растерянно, уязвимым становился я.

— Мне очень жаль, что я не смог тебя защитить. — Я наклонился к ее уху и произнес шепотом: — Расскажи мне, что произошло.

Сбиваясь, Теодора рассказала мне, о том, что произошло. Каждое слово — удар по моему предназначению. Моя прямая обязанность — оберегать ее. И даже с этим я не справился.

В словах слышалась фальшь. Я задал несколько вопросов. Например, как им все же удалось спастись, если тело ее друга потянуло вниз. Но каждый вопрос встречала дрожь и стиснутые до крови губы, и я решил дать ей время, но ответов добиться. Пусть и позже.

— Я должен был понять, должен был помочь тебе.

Я закрыл глаза, не в силах смотреть на нее, но мягкое прикосновение остановило меня.

— Ты не мог. Ты ни в чем не виноват. — Слова звучали искренне, но я знал, что это не так.

— Мы связаны, Теодора. Я обязан все знать. Обязан! — я тяжело вздохнул, опустив голову. — Но ты смогла. Ты спасла своего друга и себя. Ты справилась.

Теодора смотрела на меня, широко распахнутыми глазами. В них читалось доверие и незащищенность.

— Это не я, — она проговорила это так тихо, будто ей было страшно, что я разозлюсь. — Это была… — Теодора осеклась.

— Кто?

— Магия меча, — Теодора замолчала, рассматривая мое лицо. — Мне кажется, она… прибавила мне сил.

Я молчал, не зная, что ответить. Ее эмоции просачивались благодаря нашей связи. И я знал, что она лжет.

Теодора расценила мое молчание по-своему и, поджав губы, посмотрела в сторону. Ее взгляд остановился на стене, где висела картина, нарисованная моим отцом. Выжженное озеро.

Пока она рассматривала холст, я смотрел на нее. Тело в моих руках задрожало, и я вспомнил, о том, что она практически раздета, а ее ноги изранены. Аккуратным движением я снял ее с себя, усаживая на диван.

— Там ванная комната, сейчас я дам тебе одежду.

Я подошел к шкафу и достал оттуда широкую белую футболку и свободные штаны.

— Я сейчас.

Несмотря на нее, я вылетел из комнаты. Первым делом я направился в лазарет. Достал бинты, мазь и антисептик. Дальше кухня. Собрал немного еды, что осталась в холодильнике. Бутерброд, овощи и сок. Поставил