Хозяин теней 6 - Екатерина Насута

Какой-то… закуток. Или скорее узкий, что кишка, коридорчик.

Вонь едкая, но не оставляющая сомнений, что мы в нормальном мире. Где? А судя по всему, где-то на фабрике. И кажется, даже догадываюсь, какой.

Главное, выбрались.

— Тань? — я поспешно огляделся. Сумрачно. И тесновато. Под ногами что-то шуршит. Над головой, что характерно, тоже. И Призрак радостно кидается на это шуршание. — Тань, ты где?

Тут. Стоит, опираясь рукой на стену. Тимоха рядом, сидит на корточках, что-то разглядывает, и Буча копошится у его ног, жалобно попискивая.

— Тань, ты как?

— Воняет, — сказала она жалобно.

Это точно. Воняло так… в общем, она зажала нос пальцами, но, подозреваю, это не очень помогало. Причём смесь адская. И химия какая-то, и будто палёный жир, и ещё характерные ароматы уборной.

Метелька морщится, затыкая нос рукавом.

— Я… сдохну, — промычал Орлов, озираясь. — А может, вернёмся? Там мне нравилось куда больше…

И он выбрался.

Демидов тоже в стену руками упёрся, но дышит. Старается ртом. Шувалов бледен, и не понять, то ли от перехода, то ли окружающая действительность шокировала.

Так… ага, вот и Николя.

С палкой своею, которая перегородила путь. Коридорчик узкий, и палка встала меж двух стен.

А где…

Стоило подумать, как по стене прошла трещина, из которой показался ботинок. А следом и сам Шувалов-старший. Правда, какой-то он… не такой, что ли? Нет, вроде руки с ногами на месте, и костюмчик, что интересно, не слишком помялся. Так, местами промок, рубашка облепила руки, с жилета текут струйки воды, но это ж ерунда.

Тем паче здесь жарко.

Над Метелькой вон пар поднимался, и над остальными тоже. Подозреваю, что я не исключение. Главное, что этот, наружный жар, окутывающий горячим покрывалом, никак не мешал мёрзнуть изнутки.

— Отлично, — Шувалов-старший осмотрелся, тросточку поставил и сказал. — Полагаю, мы на какой-то фабрике. И судя по своеобразному букету ароматов, производство…

— Мыло варят, — перебил его Метелька и принюхался. — Точно. И заводец не из лучших.

— Это заметно, — прогундосил Орлов, по-прежнему зажимая нос.

— Ага, — а вот Метелька принюхался. — От прям по запаху и чуется, то жир топят гнилой. Стало быть, дешевое мыло.

— Думаю… — Шувалов-старший сглотнул, но нос зажимать не стал. — Нам… стоит сперва выбраться… а уже потом вникать… в нюансы технологии производства.

Говорил он кратко, делая перерывы между словами, чтобы вдохнуть. Видать его глубоко аристократический организм не мог потреблять местный воздух большими дозами.

Метелька не ошибся. На заводике этом, который и заводиком-то назвать тяжко, варили мыло. В низеньком тёмном цеху, больше похожем на просторный сарай, расположились огромные, заросшие нагаром и окалиной чаны.

— Ага… точно… — Метелька пихнул меня в бок. — Мне один про такие заводы сказывал сказывал, помнишь Костыля, Сав?

— Не помню.

— Можно поставить задёшево и прибыток хороший иметь. Чай, в столицах мыла много надо. Он одно время работал на таком от. Говорил, что прям в сараюшке котлы поставили. Но шесть тысяч пудов в год давали.[2] Так от, тот хозяин скупал жир. Ну, который на бойнях оставался. И не самолучший, как понимаешь, а тот уже, который совсем уж негодный и тухнуть начал.

Судя по запаху, местные недалеко ушли.

— И его, значится, плавил. А ещё брал воду с шерстомоен, её вываривал и в ней тоже сало… [3]

Не знаю, что там было в котлах, но что-то было. И это что-то кипело, пыхало жаром, порой выплёвывая мелкую раскалённую искру. А ещё чадило неимоверно. И от дыма, чада, вони глаза слезились. Под котлами горел огонь, и жар его растекался по полу.

— Зато теперь я, кажется, знаю, как пекло выглядит… — пробормотал Орлов, крутя головой.

Было сумрачно.

Нет, здесь имелись оконца, но где-то там, под самым потолком. И давно уж заросли они, что жиром, что копотью. Дымы частью поднимались по узким трубам к крыше, чтобы выплеснуться наружу, но частью стекали на пол, укрывая его, скользкий, засаленный и грязный. Под ногами что-то хлюпало и чавкало. Деревянные доски опасно прогибались, грозя того и гляди треснуть.

— Фабричный инспектор сюда, похоже, не заглядывает, — задумчиво произнёс Шувалов.

А вот люди в этом сумраке казались тенями. Тощими. И пугливыми. При нашем появлении они словно разом исчезли. Нет, Призрак чуял людей, но те благоразумно решили не подходить.

И ладно.

Не больно-то и тянуло общаться. Тянуло, честно говоря, домой, чтобы переодеться и залезть под одеяло. Чтоб… а завтра ещё к Демидову в гости. А послезавтра к Ворону, революционным репетиторством заниматься. И доклад переписывать.

И…

— Кто вы такие! — человечек в тёмном костюме выскочил откуда-то сбоку. — Как вы тут…

Глобальный вопрос, сам бы хотел понять.

— Князь Шувалов, любезный, — спокойно, даже как-то по-доброму произнёс Шувалов и тросточку свою повернул так, что набалдашник упёрся в грудь человечка, отодвинув его на два шага. — А ты кто таков будешь?

— Я? — голос стал тише. Взгляд метнулся, пытаясь понять, не шутят ли. Но человек оценил не столько мокрый вид Шувалова, сколько исходящую от него спокойную уверенность. А может, цепочку часов, что свисала из жилетки и резной набалдашник трости. Человечек сглотнул и ещё тише произнёс. — Я… Афанасий… п-приказчик.

— Приказчик — это хорошо, — Шувалов чуть склонил голову. — Прикажи тогда подать машину. Будь так любезен… две машины. В одну мы не поместимся.

— И… извозчика?

— Можно и извозчика. Только пускай поторопятся. Видишь, молодые люди промокли. И барышня тоже. Ах да, Николай Степанович, нам ведь вашу добычу надобно ещё будет как-то… но да, не здесь. И молодые люди. Я вас умоляю, держите повыше, а то… кстати, любезный, а фабричный инспектор когда у вас был в последний раз-то? Не помните? Ладно, я и сам вижу, что давно…

Сверху раздался протяжный писк, а в следующее мгновенье перед почти чистыми ботинками Шувалова шлёпнулась крыса, чтобы тут же ловко перевернуться и рвануть куда-то в сторону, растворившись в дымах и чаду.

— Я бы сказал, — задумчиво протянул Шувалов, проводив крысу взглядом, — что непозволительно давно.

Дом, милый дом.

Здесь хотя бы не воняет. Ну, почти не воняет. А то, что воняет, это от меня. Запах успел пропитать влажную одежду и, кажется, въелся в неё намертво.

— Сдаётся мне, — Орлов понюхал рукав. — Я насквозь пропах…

— Форму придётся новую заказывать, — Демидов тоже себя понюхал. Поморщился и снова понюхал. — Надобно позвонить, чтобы привезли чего, а то неудобно. Или вовсе домой отправляться.

— Не хочешь?

— Не хочу. Чтоб… папенька точно не обрадуется.

— Заберет? — Орлов вытащил из кармана кучу