Инферно: Осквернитель - Владимир Поляков

Она тоже хотела власти, успеха, возможности стать не обычной демонессой, а добиться большего, такого, чтобы и у матерей с отцом глаза от изумления раскрылись сверх всякой меры, и братья с сёстрами от зависти чувств лишились. И не когда-нибудь в далёком будущем. а скоро, чтоб и века не прошло. Впрочем, подобные стремления присутствовали чуть ли не у каждого дитя Инферно, это было в самой демонической крови, неважно, текущей в жилах с самого рождения или обратившаяся таковой после того, как Архидемон обращал внимание на достойного, позволяя тому или той стать иным, отличным от себя прежнего.

Обучение дома, причём юная, только начинающая открывать для себя магию Миер-Валтэ старалась взять всё, что давала ей кровь как со стороны отца, так и материнская. Суккуба и мучитель, обе её кровные линии даровали углублённую склонность к познанию разума, но с разных сторон. Боль и похоть, стремление обладать и доминировать, понимание вожделения и переходящего в панику ужаса. Вот находящаяся в процессе становления мучительница и пыталась отыскать на фоне доступного нечто своё, особенное, позволяющее выделить собственный стиль плетения заклинаний.

Сперва, Миер-Валтэ не скрывала этого от себя, ей хотелось обычной магической силы. Простой, но такой заманчивый путь. Однако… Именно силовой путь не был тем, на что она могла рассчитывать. Малый резерв, раскачиваемый с заметными сложностями. Не очень — мягко выражаясь — впечатляющая сила используемых заклятий. Разве что неплохо получалось использовать много простеньких заклятий подряд, но и в этом не было чего-то такого, особенно выдающегося. В общем, стандартные пути были закрыты. Не как для обычной демонессы, а в плане выполнения её детских мечтаний быстро стать выдающейся и поражающей всех вокруг своей силой магессой.

Многие на её месте… О нет, не сдавались, не опускали руки — подобное было не в правилах детей Инферно, стремящихся во что бы то ни стало развиваться, не взирая ни на какие препятствия, понимая, что впереди вечность — просто не пытались идти совсем уж странными в глазах многих путями. Она же рискнула, закопавшись в редкие книги, связанные с воздействиями на разум с использованием стыка двух спектров воздействия. Глубины страхов и глубины особенного, извращённого, у демонов практически не встречающегося вожделения. Вожделения слабых, густо замешанного на осознании собственной никчёмности, надлома души и прочего, что делало из разумного хороший материал для управления и подчинения. Более десятка лет не изучения, а скорее движения на ощупь в огромном, лишённом малейшего освещения, помещении. И не пустом, а заполненном ямами, преградами и куда более хитрыми ловушками.

Могла ли Миер-Валтэ с уверенностью сказать, что ей удалось достичь желаемого? Вряд ли. Но кое-что она всё же узнала. А узнанное требовалось применить, причём не в Инферно, где слабым духом и с изломанной душой просто не место. Вовне. Потому около полутора лет назад и отправилась в своё первое… путешествие, нанявшись к одному из князей в периферийном мире, на который Верховные Лорды обратили своё внимание. Первый найм оказался так себе, второй и вовсе неудачным, зато третий… Он и привёл её сюда, под знамёна Хельги Провозвестника, который, как оказалось, умел и любил выделять из числа своих вассалов тех, кто умел нечто необычное и могущее оказаться полезным. А уж сейчас или несколько позже — это не играло для её нынешнего сюзерена особой роли.

Она, точнее, её тщательно развиваемые умения влиять на слабых и сломанных, понадобились быстро. Неожиданность, зато приятная. А сама марионетка, вызывавшая лишь брезгливость… к подобному она была готова, давно научившись подавлять подобные эмоции. Именно подавлять, что было для демонов-мучителей довольно редким явлением. Всё же их род создавался Архидемоном как сочетание в одном теле бойцов-малефиков и палачей, что не просто умеют, но и любят выполнять свою работу. Только это в изначальном варианте, в то время как браки между разными линиями крови и результаты приносили самые разнообразные. В ней, к примеру, было довольно много от матери-суккубы, в то время как от отца досталось куда меньше. И это при том, что родственные связи были одинаково сильны с обоими родителями. Инферно и крайне запутанные линии крови — к этому под пятью багровыми светилами привыкли все, воспринимая как должное, словно множество причудливо тасующихся колод или же выпадающих из специального мешочка рун, способных приоткрыть завесу тайны над причудами мироздания.

Пожалуй, именно близость к суккубьему взгляду на мир помогала Миер-Валтэ мириться и с переодеванием и гримировкой под не просто человеческую женщину, но ещё и как бы наложницу своей марионетки. Многие мучительницы сочли бы неприемлемым скрывать причиняющие замысловатую смесь боли и наслаждения иглы, то уходящие внутрь тела, то вновь прознающие плоть и показывающиеся наружу, постоянно выпуская наружу частицы крови, силу которой, пусть и отлично от магии Крови, демоны-мучители могли использовать, усиливая свои проклятия. Это было важно для многих, в то время как сама она видела в естественной для её рода магии лишь дополнение, не основу. Основа же вот она, уже привела её к необычному поручению князя Хельги. рассчитанному на игру в долгую. И к намёку, что это поручение лишь проверка перед куда более важным и обещающим большую награду. Такую, которая поможет ей если не в исполнении всех текущих желаний, то немалой их части. А её теперешний сюзерен очень внимательно относился к произносимым словам. Любым, а не только официально и при свидетелях подкреплёнными клятвой с упоминанием Архидемона.

Забавно. Сейчас она слушала надменные слова марионетки, отзывающейся на кличку Бадри, понимая, что всё его поведение — это результат её желаний, её приказов. Ведь служение ей, густо замешанное на страхе, боли и вожделении, отныне и как бы не навсегда есть неотъемлемая часть разума сломанного ханского сына. И он будет покорен ещё довольно долгое время, пока разум и душа не сломаются окончательно, не погрузятся в пучину полного безумия. Впрочем, год, а может и пару-тройку лет этот трясущийся мешок с костями протянет точно, а большего и не требуется, она специально уточняла у Хельги Провозвестника. Проба пера, первый полноценный опыт, в котором лабораторией служил большой мир, а не ограниченное каменными стенами небольшое пространство.

Меж тем размышления о прошлом и далеко идущих планах сменились на внимание к настоящему. Переговоры. Этим утром защитники крепости оказались куда более податливы, согласившись на собственно разговор. После полной печальных для них событий ночи, когда через рваные промежутки времени шли то атаки с воздуха, то их