Сад искусителя - Робин Штенье

старый арсенал от андроидов до библиотек, но хорошего решения так и не нашел. Пришлось извлекать обоих, а высвобожденное семя посадить в заготовленную землю, хотя оно уже больше его не интересовало.

Девочку оставил под присмотром андроидов, мальчиком занялся сам. Эль назвал его Адам. Малыш оказался умным и сообразительным не по годам, впитывавшим в себя знания как губка. Они путешествовали по мирам, и Адам легко заводил себе друзей среди сверстников, а взрослых очаровывал. Но скоро Эль начал замечать, что это общение не приносит мальчику удовольствия.

— Смотрю, тебе совсем не по душе нынешняя компания, — сказал он как-то Адаму как будто бы невзначай.

— Просто они не такие как я, папа, — ответил малыш. — Они это тоже чувствуют, но не так, у них это вызывает интерес, у меня — в основном скуку.

Он и впрямь все больше грустил, все меньше заводил новые знакомства, предпочитая посидеть с книжкой и просто глядя в окно. И Эль решил, что пора им вернуться обратно в лабораторию, чтобы познакомить Адама с Лилит. Он не подумал, что выращенная андроидами девочка окажется пугливой и одинокой, ведь ее было велено растить в строгости, как не думал и о том, что балованный им мальчик окажется патологически ревнив. Пока Эль перенастраивал программы роботов, произошла первая ссора, запустившая череду событий, приведших к трагедии. У Лилит была дурная привычка прятаться после каждой стычки, и найти ее мог только Эль. Но чем чаще искал и успокаивал, тем сильнее злился Адам и больше обижал ее, порой просто так. А однажды дело дошло до того, что малыш применил слово, желая прогнать неугодную ему девочку. Девочка, ожидаемо, исчезла.

Тогда Эль в первый и последний раз не сдержался, прошел к Адаму и отвесил тому пощечину.

— Не смей! Слышишь? Никогда не смей применять слово к Лилит!

— Там был змей, — едва сдерживая плач, ответил мальчик.

Эль обернулся и увидел шмыгнувшего в траве ужика, близко к яблоку, за которым, видимо, и собиралась подойти Лилит, когда ее прогнали. Получалось, мальчик, что так легко сходился с другими детьми, на конкретной девочке ломался, не зная, как себя вести.

— Ладно. Главное, больше так не делай! А теперь забирай слово обратно!

— Я не умею, — признался Адам и разревелся.

Пришлось спешно учить, только все равно не помогло, и девочка не вернулась в тот же день, и на следующий, и еще через один, и еще. К концу недели Эль решил кинуть клич в миры, проследить, что откликнется. Он вышел к тому месту, где исчезла Лилит, и вдруг почувствовал чужое присутствие, обернулся и увидел сидящую на дереве малышку.

— Лилит! — воскликнул он и шагнул к ней. — Милая, слезай оттуда, — и протянул руки, чтобы поймать.

— Лили нет, — ответила девочка. — Ее прогнали, и она ушла.

— А ты тогда кто? — удивился Эль.

— Ева.

— Ева? Сама придумала?

— Где-то услышала, — малышка пожала худенькими плечиками и спрыгнула на руки Элю.

— Ясно, — он прижал ее к себе и погладил по голове. — Хорошее имя — Ева. Но если Лилит вдруг вернется, я буду рад.

Она кивнула и шмыгнула носом, но разреветься не разревелась.

С того дня дети вели себя как кошка с собакой, и сколько их ни наказывай за постоянные драки, сколько ни проводи воспитательные беседы, лучше не становилось. И тогда от отчаяния он сглупил, решив обратиться за помощью к Ашере — в конце концов, она была матерью и умела обращаться с детьми получше него. Главное, не рассказывать, откуда они на самом деле взялись, и все будет хорошо. А еще показать приманку в виде священного древа, успевшего заметно подрасти, только руки никак не доходили пересадить.

Время не всегда лечит, но порой сглаживает углы. Жена не обрадовалась, когда увидела его в своих новых владениях, однако прогонять не спешила, хотя могла бы попытаться — имперская армия внушала впечатление даже ему. Эль не пытался обеспечить себе аудиенцию, пусть переживание за Адама и Лилит терзали остатки души не хуже клыков лиль. Вот только он знал, что терпение непременно будет вознаграждено, а малыши пусть пока ругаются — недолго этому безобразию осталось.

Так и случилось. Любопытство, сгубившее кошку, привело к нему Ашеру. В один прекрасный день она подсела к нему за столик, когда он завтракал, и долго сверлила взглядом, не решаясь задать вопрос.

— Прекрасно выглядишь, — вытирая губы, сказал Эль.

— Ты, на удивление, тоже, — нахмурилась она. — Яд не подействовал?

— Почему же? — он расстегнул верхние пуговички и отодвинул ворот рубашки, открывая черный узор, впившийся в кожу неминуемой смертью, причем не только тела, но и души, особенно если опустить теории и их подтверждение рыжим незнакомцем.

— Хочешь, чтобы мы тебя очистили?

— О, Совет служит теперь тебе?

Ах, этот ее взгляд, когда она понимала, что проболталась! Он успел забыть, как любил его. Как любил все в ней: каждую черточку, каждое движение, каждый вздох… Не стоило тогда увлекаться и погружаться в былое чувство, но оно так сильно манило иллюзией жизни! Как саму Ашеру приманила возможность посмотреть на священное древо, успевшее вымахать, пока Эль пребывал в Империи.

— Поверить не могу, что из всех нас получилось именно у тебя! — воскликнула жена и с гордостью посмотрела на него. Наверное, в тот момент она тоже поддалась соблазну и вспомнила, как хорошо им когда-то было вдвоем. Иначе зачем ей желать потом ему спасения ценой жизни ребенка?

— Так ты шлялся по погибающим мирам, желая приблизить смерть, но в итоге подобрал в одном из них двух ребятишек и выбрал жизнь? — резюмировала Ашера его нескладный, но казавшийся правдивым рассказ, ведь и такой период в его странствиях имелся.

— Вроде того. Решил добавить немного смысла в ее остаток, — Эль пожал плечами и потрепал по голове жавшегося к нему Адама. — Не в последнюю очередь из-за того, что вот он похож на меня.

Малыш и впрямь был его мелкой копией, отчего напрашивались выводы, что Адама Эль, скорее всего, нагулял на стороне, а Лилит, теперь представлявшуюся всем Евой, взял, дабы скрыть