Злое марево: Луч Империи - Мурат Янг

Я могла бы придушить брата цепью, но в целях предосторожности нас обоих привязали к стульям.

— И дернул тебя чёрт про Любимова ляпнуть, — не унимался тот, продолжая зло щуриться.

— И дернул тебя черт убить его, — передразнила я, ответив не менее зловещей гримасой.

— Что ты понимаешь? У меня был приказ, Любимов — наш враг.

Он столь серьезно заявил об этом, что стало ясно — он искренне верит в этот бред.

— Ты с ума сошёл?! Кому и зачем он может быть врагом?

— Я не знаю. — Кузен слегка смутился. — Он верно работал на Романовых.

— Он работал на науку, придурок!

Как же хотелось вскочить, шарахнуть его силовой струей, а потом обхватить шею цепью и сжимать, пока его сдавленный хрип не смолкнет, а тело не обмякнет.

Забери его демоны! Я могла бы это сделать даже с нерабочей правой рукой.

— У тебя что, совсем нет мозгов? С кем он вообще мог враждовать? Целыми днями изучал червоточины и врачевал.

Володя хмурился, но промолчал. Нечего было возразить.

— Посмотри на это! — Я приподняла мертвое плечо левой ладонью. — Кто, по-твоему, заштопал меня?

— Он? — мрачно уточнил Володя. — Любимов?

— Ну а кто же? Кто ещё в России способен на… — Я осеклась.

Перед глазами возникла картина: мы с Володей в комнате на третьем этаже Новгородского особняка. В моей руке окровавленный меч, а кузен, обезумевший от боли, лежит на полу, истекая кровью. Рука, отрубленная по середину плеча, валяется в сторонке.

Да, чуть позже я оказала ему первую помощь, сообразила жгут (вот ведь дура!). Но всё же этого было мало, чтобы конечность приросла на место и двигалась так, будто её и не отсекали вовсе.

— А кто тебя исцелил? — с подозрением спросила я.

Едва я закончила вопрос, как лицо Володи изменилось. Он казался мальчишкой, которого застукали за рукоблудием или мелкой кражей.

— Ну же! Кто?

Но вместо ответа губы кузена лишь затряслись нервно.

— Кто ещё в России способен на такое? Или тебе помогли иностранцы?

— Да! — явно ухватившись за спасительную соломинку, выкрикнул Володя. — Это были германские целители.

— Но германцы после сокрушения их земель расселились в Польше, Венгрии, Австрии, — покачала я головой. — Не приглянулась им холодная Россия.

Я не сомневалась — кузен отчаянно врет. Хотелось загнать его в угол. А ещё лучше докопаться до истины.

— Они прибыли по просьбе Арсения Громова, специально чтобы помочь мне.

— Я помню, Григорий говорил, что время критично для такой операции, — продолжала я напирать. — Не иначе как демоны помогли им добраться столь быстро?

Володя стал бледнее смерти. Но почти сразу нашел, чем парировать:

— То твой Любимов заявил. А это германские целители. Они-то лучше разбираются, и опыта у них больше, и знаний.

Его упрямство раздражало всё больше и больше. Сил сдерживаться не было, и я закричала во всё горло:

— Совсем заврался!

Дверь вагончика распахнулась, на пороге стоял Сергей Березин. Он хмуро оглядел нас, прежде чем войти.

— Вы двое совсем рехнулись? Чего разорались так? Вас с марева слышно! Того и гляди демоны решат, что мы перессорились, и новую атаку устроят.

— Ну вот и ладненько, — не растерялся Володя. — Тогда вам придется развязать нас, чтобы мы подсобили с эм-м… убийством деморгов.

— Первым делом я тебя укокошу! — нашлась и я, но уже в адрес Володи.

— Полегче, — попытался урезонить нас Сергей. — Он же брат тебе, пусть и двоюродный.

— Таких братьев на кол сажать не жалко! Убийца и маньячина!

— Насчет убийства Любимова понимаю, хотя и не понял ещё о причинах этого злодеяния. Но про маньячину хотелось бы подробнее.

Губы Сергея насмешливо растянулись. Он верно думал, что слово было сказано лишь для острастки. Зато Володя превзошел сам себя: лицо стало белым почти как снег. Взгляд его умолял меня не рассказывать о его гнусных желаниях овладеть мной.

Не из жалости к нему, но ради чести рода Светозаровых, я промолчала.

— Итак, надеюсь, вы уйметесь теперь? — спросил Сергей. Улыбка всё ещё блуждала на его лице.

— Я уймусь, когда этот сукин сын ответит за своё преступление.

— Преступление должно быть доказанным! — парировал Володя.

— Сукин сын!

— Прошмандовка!

— Ублюдок! Я клянусь, я убью тебя! — От бешенства кровь жарила лицо. Я ощутила, как красная пелена застилает глаза. Я дернулась и чуть не опрокинула стул, к которому меня привязали.

Но даже едва не грохнувшись на грязный пол вагончика, мой гнев не спадал. Напротив, я ощутила, как закипаю всё сильнее и сильнее.

— Да прекратите вы сквернословить! — возмутился Сергей.

— Вот уж точно, — согласилась я. — Хватит разговоров. Хочу дуэль! Хочу пустить кровь гаденыша!

— Ну точно умалишенная! Прям как… — Володя осекся.

— Как кто? — потребовала я с вызовом. — Ну же! Закончи предложение! Или ты трус?

— Как твой муж, Фёдор, — выплюнул он.

Я и не сомневалась, что скажет он именно это, и готовилась к новому ядовитому выпаду. Но Сергей вмешался вновь:

— Дуэль можно устроить. — Он будто размышлял вслух. — А труп списать на боевые потери.

После короткой напряженной паузы я наконец поняла, что это не просто размышления. Это шанс.

— Я за!

Мы с Сергеем уставились на Володю. Тот, судя по виду, желанием драться не горел.

— Помилуйте, сударь. Как же драться с женщиной? Стыдно ведь.

— А старика заколоть не стыдно было? И ведь исподтишка заколол!

— Голословно! — набычившись, возразил он.

— Ты сделал это прямо передо мной? Кого обмануть хочешь? Себя?

— Не важно. Ты, сестрица, всё равно драться с такой рукой не сможешь. А с моей стороны воспользоваться недугом — подлость.

— Пф-ф! Мне левой руки довольно будет, чтобы расправиться с таким как ты. Видел, как я деморгов кромсала? И тебя, ублюдка, также заколю. Так что не стоит прикидываться таким жалостливым. Очевидно же, что душонка твоя худа, как у трусливой гниды!

Похоже, с оскорблениями случился перебор. Лицо кузена запылало, брови сдвинулись.

— Да и хрен с тобой, сестрица! Хочешь дуэль? Изволь! — взревел он. — Но будь любезна, не моли о пощаде, когда будешь лежать