Забираю вас себе! - Тина Солнечная

Я подняла глаза и кивнула.

— Да. Планирую.

И сразу — будто удар по воздуху. Волна недовольства. Не злая, не враждебная, но ощутимая и резкая. Мей чуть напряг плечи, Талмер нахмурился, Томрин перевёл взгляд в сторону, а Кайрен просто сузил глаза. Один момент — и всё пространство стало тяжёлым, как перед бурей.

— У вас у всех одно лицо, — попыталась я отшутиться, но никто не усмехнулся. Даже Мей, даже Талмер. Оба, мои мужья, смотрели на меня почти одинаково: настороженно и... разочарованно?

Вот и как им объяснить, что я должна туда поехать? Я сжала ложку сильнее и выдохнула. Сложно. Очень.

Я отложила ложку и вздохнула. Внутри всё клокотало — непонимание, напряжение, боль. И раздражение, потому что я чувствовала себя виноватой за то, что просто выполняю обязательства.

— Томрин, — повернулась я к нему, — напомни, когда именно мне ехать на торги?

Он кивнул, голос был мягким, но взгляд тоже потяжелел.

— Завтра, лея. Утром. Восьмой час — выезд с верхней площади. Всё уже подтверждено.

Дышать стало труднее. Я взглянула на мужчин — они молчали, но взгляды говорили громче слов. Сдержанные, холодные, настороженные. Даже не обида — тревога и непонимание. Как будто я собиралась предать их. Как будто они думали, что я и правда еду искать замену.

И теперь мне нужно было решить: что делать с этим безобразием? Как объяснить, что я не враг. Не предатель. И не прежняя Таша.

Глава 38

— Зачем вам новые рабы, лея? — спросил Кайрен. Кажется, только ему хватило хладнокровия задать этот вопрос. — Вам мало четверых?

Я медленно положила ложку на край тарелки и посмотрела на него.

— Ты, кажется, забыл, кто ты.

— О, я прекрасно помню, лея, — с тонкой усмешкой сказал он. — Забыл об этом не я.

Мой взгляд стал жёстче. Но прежде чем я успела ответить, он резко сменил тему:

— И кого же вы возьмёте с собой?

— Не тебя, — отчеканила я.

Кайрен прищурился и усмехнулся:

— Благодарен вам, лея, что не берёте меня.

Но я видела — врёт. Что-то в нём дрогнуло. Лёгкая тень разочарования, почти обида — мелькнули в глазах, прежде чем он отвёл взгляд. Он хотел поехать. Почему — не знаю. Но хотел.

— Я возьму с собой Томрина, — сказала я, не отрывая взгляда.

Тот кивнул, будто ждал этого.

Я перевела взгляд на Мея и Талмера. Оба молчали. И хотя ни один из них не выглядел против, в их глазах не было и намёка на поддержку. Лёгкое напряжение — да. И что-то, что я не хотела сейчас разбирать.

— А вы двое… — я качнула головой, — смотрю, тоже решили меня разочаровать.

На секунду в комнате повисла тишина. Я не стала её нарушать. Просто развернулась и ушла.

Ну еду я туда, и что? У меня просто нет выбора. Мей, который сам достал это приглашение, должен был знать, к чему это приведёт.

Да, я не та Таша. Я не злая. Не жестокая. Но разве это значит, что теперь я должна сыпать лепестки цветов направо и налево? Раздавать прощения и милосердие тем, кто его даже не просит? Отказываться от любой ответственности только потому, что кому-то это не нравится?

Я изменилась, да. Но не превратилась в святую. Я не могу быть мягкой только потому, что теперь это от меня ждут. Это не честно. А еще очень подозрительно.

И если вы действительно мои, — подумала я, проходя по коридору, — то пора бы уже это понять.

Я направилась в кабинет, но настроение что-либо делать испарилось. Ни желания, ни сил разбираться с бумагами не было. Просто села за стол и проверила, какой бюджет могу потратить на нового раба. Цифры были в порядке. Всё сходилось.

Кривлюсь. От самой мысли, что я правда собираюсь это сделать — купить кого-то. Живого человека. Пусть и по местным меркам — вещь, собственность. Но для меня — всё ещё человек.

Закрываю журнал. Лучше не сейчас.

Выдохнув, поднимаюсь со стула и выхожу из комнаты. Может, просто почитать? Какую-нибудь весёлую книгу. Роман, в идеале — с хэппи-эндом. Ясное небо, поцелуи, безумная любовь. Надо себя отвлечь. От этих тяжёлых мыслей.

Жаль телевизора в этом мире не придумали.

Я шла в библиотеку, стараясь не думать ни о мужьях, ни о завтрашнем дне. Пробегала пальцами по корешкам книг, и вдруг взгляд зацепился за секцию, посвящённую цискам. Почти машинально потянулась, достала одну из книг. Пролистала — браки, связь, поведение в паре.

Оказалось, информации о них было немного. Но то, что находилось, заставляло задуматься: жены для цисков — как драгоценности. Они не просто их берегут. Они… обожествляют. Любят, как умеют только они. Страстно. А еще у них нет разводов. Вроде как вообще не придумали. Потому что жена — это истинное благословение богов.

Ага. Я уже заметила. Чуть что — сразу рогом на меня смотрят. Фыркнув, я вернула книгу на место.

— Лея. Могу я зайти? — раздался тихий голос Томрина от двери.

Я обернулась. Внутри всё ещё отзывалась неприятная нотка от нашего мини-свидания на кухне. Я тогда не справилась. Он — тоже.

— Заходи. Ты что-то хотел обсудить про завтрашний день? — голос был нейтральным, почти деловым.

— Почему вы испытываете боль, когда смотрите на меня? — неожиданно спросил он.

Я сжала губы. Слишком откровенный вопрос. Слишком болезненный.

— Если это всё, что ты хотел узнать, то уходи. Я не в настроении, — сказала я, отворачиваясь.

— Лея, — он сделал шаг вперёд. — Я хотел извиниться. Я был не прав.

— Ты решил не поддерживать больше ваш марш протеста против того, что я еду на торги? — вскинула я бровь, наблюдая за ним.

Томрин не отвёл взгляда. — Я решил, что не знаю всех ваших мотивов, — произнёс он спокойно. — Пока что всё, что вы делали в последнее время, меня удивляет. Есть надежда, что и это тоже удивит… в хорошем смысле.

— Ты не думаешь, что я не должна вас удивлять? — голос стал твёрже. — Я ваша лея, а не клоун для эмоций и неожиданных поворотов.

Он чуть улыбнулся. Грустно.

— Может, в этом и проблема, — тихо сказал он. — Вы перестали быть предсказуемой. Но, лея… я не уверен, что это плохо.

— Что ты хотел, когда пришёл сюда? — спросила я холодно, не глядя на него.

— Я хотел извиниться за своё поведение, — ответил он тихо.

— Ты это сделал, — кивнула я. — Можешь идти.

Он помедлил. — Могу я спросить, почему