Забираю вас себе! - Тина Солнечная

Он молча отнёс меня в душ, открыл воду, быстро проверил температуру. Теплый поток ударил в кожу, смывая следы страсти, но не накала. Он обмывал меня основательно, но быстро, не теряя сосредоточенности. Его пальцы касались меня всё так же дерзко, будто и здесь он не мог отпустить контроль. Я молчала. Позволяя ему делать все, что он захочет.

Его дыхание уже сбивалось, как будто он едва держался. Он вернулся в спальню и аккуратно уложил меня на кровать, на спину. Смотрел сверху вниз с тем самым звериным выражением, от которого у меня дрожали колени.

Он раздвинул мои ноги, не отрывая взгляда от лица. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но лишь прошептала:

— Кайрен…

Он наклонился ближе, глаза блеснули.

— Мы не закончили, — прохрипел он.

И в следующую секунду он снова вошёл в меня — резко, сильно, так, что я захрипела от захвата воздуха. Его бедра ударялись о мои с такой силой, что всё тело отзывалось дрожью. Он накрыл меня собой, прижал за запястья к кровати и продолжил двигаться, будто хотел забить в меня каждый кусочек обиды, желания и ненависти.

— Я... тебя... не... отпущу, — выдохнул он между толчками, — пока ты не начнешь меня умолять об этом. Ты же хотела поиграть. Мы поиграем, Таша.

Мои бёдра отозвались горячей дрожью, а дыхание сбилось, превратившись в рваные всхлипы между поцелуями. Он не целовал — он властвовал над моими губами, прикусывая до боли, до сладкой искры, что отдавала между ног.

— Этого ты хотела, — прошептал Кайрен, прижимаясь ко мне всем телом, снова вбиваясь в меня так, что я выгибалась под ним, цепляясь за простыни.

Его движения были сильными, глубокими, словно он пытался оставить в моём теле отпечаток — воспоминание о себе, об этом моменте, об этой дикости. Он сжимал мою грудь, царапал, кусал, и я не пыталась остановить его — наоборот, я принимала всё. Хотела этого. Хотела боли, смешанной с наслаждением. Хотела быть с ним здесь и сейчас, без мыслей, без сожалений.

Я слышала только его дыхание, чувствовала его силу, его руки, его желание. Мои стоны срывались вместе с ударами сердца, сливаясь с глухим ритмом толчков.

Он выдохнул и отстранился, не давая и секунды на передышку, поднял за подбородок и заставил взглянуть в глаза.

— На колени, — тихо, но жёстко произнёс он.

У меня по спине пробежала дрожь. Это не был вопрос — это был приказ, от которого кровь стучала в висках. Послушно встала на колени перед ним, я уже знала, чего он хочет. Он стал так, чтобы розовая головка уперлась в мои губы и направляя рукой провел ею по моим губам.

— Соси.

Я послушно открыла рот, впуская его так глубоко, как могла и обхватила губами, посасывая. Его пальцы зарылись в мои волосы, направляя, подсказывая, контролируя каждое движение, не давая отстраниться, пока его бедра вбивались в мой рот с особым удовольствием.

Вкус, тяжесть, власть — всё было в нём. Я закрыла глаза, отдаваясь роли, в которой не нужно было думать — только чувствовать, только служить, только слышать его одобрение, его стоны, его рваное дыхание.

— Работай языком, лея, хочу кончить в твое горло, — хрипит он, вбиваясь в меня сильнее, а я послушно ласкаю его. Стоять сложно, держусь руками за его бедра, заглядываю в его лицо и вижу настоящего хищника. Красивого и сильного, который имеет меня так, как ему хочется. От этого внизу живота все сводит от удовольствия.

Наши взгляды встречаются и я растворяюсь в его тьме, а он вынимает член из моего рта, толкает меня на спину и нависает надо мной.

— Я передумал, — шепчет он, впиваясь в мои губы.

Он снова вошёл в меня — резко, будто хотел напомнить, чья я. Я вскрикнула, не от боли — от того, как сильно это было, как глубоко. Он наклонился, прижал меня к кровати и впился в мои губы жадным поцелуем. Его язык, вкус, этот почти звериный напор — всё смешалось в одно горячее, дикое чувство. Я терялась.

Он двигался во мне размашисто, яростно, и каждое движение отзывалось внутри огнём. Он брал меня, как хотел. И я позволяла. Я тонула в нём. Я сама просила его об этом.

Его зубы сжали мою нижнюю губу, прикусили до лёгкой боли, он целовал меня будто в последний раз, будто хотел оставить след. Грудь — в его ладонях, губах, зубах — я задыхалась, выгибалась, цеплялась за него.

— Кайрен, — прошептала я, почти умоляя, уже на грани.

— Не дам тебе кончить, пока не будешь умолять, — рычит он.

— Пожалуйста.

— Что?

— Пожалуйста, Кайрен, я хочу кончить.

— Не так.

— Позволь мне кончить, Кайрен.

— Так уже лучше, — прохрипел он, и в следующий момент всё исчезло — остались только его толчки, мои стоны и пульсирующее удовольствие, которое разгоралось в животе, расползаясь волной по телу.

Я сорвалась первой — с криком, с рывком, будто срываюсь в пустоту. Он последовал за мной, зарывшись лицом в мою шею, сдавленно выдыхая, сжимая меня, как своё спасение.

Глава 41

Он ещё оставался внутри, тяжело дыша, прижимая меня к себе так плотно, будто боялся, что я исчезну. Его ладонь скользнула по моей спине, другая — зацепилась за волосы. Он вдохнул глубоко — медленно, жадно, как будто пытался запомнить мой запах.

— Пятнадцать минут вышли, — прошептал он у моего уха, голос был хриплым, уставшим… и отстранённым.

Я вздрогнула.

Он выпрямился, отстранился от моего тела и вышел из меня. Пустота — резкая, болезненная, колючая.

Не глядя мне в глаза, он поднялся, подобрал с пола свою одежду и, не проронив больше ни слова, вышел за дверь.

Щелчок. Тишина. И только сердце билось глухо, болезненно, будто от удара изнутри.

Я укрылась одеялом и свернулась в комочек, прижав колени к груди. На теле ещё пульсировали отголоски чужих прикосновений, но внутри было пусто. Пусто и страшно. Во время близости стало легче — будто боль отступила, уступая место огню, жару, страсти. Но теперь он ушёл. И всё вернулось. Только холоднее.

Я не успела даже как следует затаиться в своей тишине, как дверь приоткрылась.

Томрин.

Он вошёл, не сказав ни слова. Подошёл к кровати, аккуратно, будто я могла разбиться от его взгляда, и лёг рядом. Я повернулась к нему, не скрывая раздражения.

— Ты ведёшь себя неподобающе, — хрипло бросила я.

Он не ответил. Просто