Академия преемников. Кощеев не убивать! - Александра Логинова

Добросовестно отсидев пары, мы с невинными лицами поднялись в деканат отпрашиваться на вылазку. Агата Станиславовна смерила нас крайне подозрительными взглядами, пробормотав что-то неприятное об умственных способностях своих студенток, и категорично отказала. Не помогли ни увещевания, ни обещания, ни попытки выцыганить пару часов на воле в обмен на первосортные зелья. Поэтому, с чистой совестью оставив собственных пустышек-големов, мы сбежали через погреб, предварительно подговорив все тех же домовых.

Старый ичетик беспробудно дрыхнет всю зиму по тривиальной причине. Дегустация собственного самогона занимает у склочного, прямолинейного духа весь август, после чего господин гремячего родника заваливается на бок, пуская пузыри до апреля. Добудиться его не могут ни высшие, ни нечисть, даже людей игнорирует.

Амира оказалась полезнейшей спутницей, проведя меня холодным ручьем прямиком к круглой каменной чаше, которую ичетик вырыл под свой водоем. На берегу родника зло ругались двое колдунов следственного отдела, бессильно пиная тонкий лед, накрывший воду. В ломком треске дребезжал ехидный старческий смех — нечистый демонстрировал вредный характер, отказываясь выходить на допрос.

Интеллектуально одаренные студентки академии показали себя во всей красе. Вместо того, чтобы сознательно выйти и сдаться правоохранительным органам, мы притаились за высоким ракитным кустом.

Молодая рыжая ведьма в милицейской форме раздраженно топнула ногой.

— Именем Трибунала…

О, не наша. Монеты в ведьминой косе зазвенели, еле заметно колебля магическое поле вокруг родника. Ее коллега успокаивающе похлопал колдунью по плечу, щелчком пальцев выкидывая окурок.

— Выходи, старая скотина. Даю тебе три минуты, или обернется твой родник облачком.

В ответ родник вскипел и обрызгал парочку с головы до ног. Облитые холодно-горячим душем, молодые колдуны дико закричали, закрывая глаза от льдинок, режущих ладони. Ай да ичетик, наша порода! Разбудили на свою голову, благодарю их, мне хлопот меньше.

«Собачье племя», — прошипел ведьмак, выхватывая из-за пояса толстую многохвостную плеть. Опасный тип. Стегать воду — древняя заклинательская практика, используемая вплоть до середины девятнадцатого века. Настолько эффективная, что достаточно помочить в луже кончик хлыста, чтобы местные водяные черти с визгами били поклоны.

— Серб?

— Румын, — с непонятной гордостью поправила Амира. — Ух, сейчас зададут старому перд…

— Твой вид, — я с легким удивлением повысила голос, одергивая демонессу. — Не жалко?

Огневолосая колдунья звонко перебросила косу за спину, на миг показав вертикальные змеиные зрачки, и принялась «щекотать море» — насылать легкие волны каблучками черных туфель. По легендам, особый ритм вызывает вибрацию на дне водоема, заставляя водяного корчиться в безудержном болезненном смехе. Родник и впрямь забулькал.

— Издевается.

— Угу, — хмыкнула юхва. Кажется, она еще не определилась, за кого болеет.

Вдоволь нахохотавшись, ичетик, не будь дурак, стремительно атаковал людей из-под земли. Каменный берег стремительно погружался в грязную воду, подмывающую булыжники, и тонул властью местного хозяина. Девчонка-колдунья взвизгнула, прыгая в объятия напарника. Видать, огненная бабенка и отнюдь не молодка — угасающие змей-девицы жутко боятся воды.

«Нужно подкрепление!», — ведьмак напрочь вышел из себя, гигантским прыжком выпрыгивая из грязно-мокрого плена. Размякшая глина влажно чавкнула, освобождая полицейские кирзовые сапоги, — вполне настоящие, а не театральные, как китель рыжей ведьмы. Прыгая абсолютно по-заячьи, парочка сбежала в лес, на ходу вызывая подмогу. Быстро, быстро, пока не явились наши высшие, иначе нас точно отчислят!

Глава 24

— Здрав будь, Кульпиян, хозяин гремячего рóдня, — почти закричала я, выкатываясь на берег. — Здоров ли ты? Крепок ли сон?

Стремительно каменеющая глина на мгновение задумалась. Гладкая поверхность родника, успевшего нарастить новый слой льда, мигнула отраженным солнцем.

— Был крепок, пока эти не приперлись, — где-то на дне ичетик соизволил ответить. — А кто вопрошает?

— Ярослава Яга, дочь Янины, внучка Ядвиги, правнучка Ясны, все одного роду-племени.

Вредный характер старика прославил его не только в веках, но и на половине континента. Что бог, что черт — все едино не авторитет для скользкой мокроносой нечисти, гоняющей собеседников пендалями от своей вотчины. Четыре раза этот родник освещали попы, званные напуганными селянами, и все четыре раза Кульпиян умудрялся превращать освященную воду в крепчайший самогон. У кого он этому научился — ума не приложу. Нажравшись вусмерть, ичетик принимался буянить, выкрикивая песни ржавым голосом, от которого плакали деревенские дети и мучились энурезом взрослые.

— Не знаю таких, — свердничал дух.

— А так? — я бросила на лед несколько зерен отборного хмеля.

Поверхность забулькала крупными пузырями, поднявшимися с глубокого дна. Для смертных — по щиколотку, для знающих — метров пять вглубь земли, где водяной обустроил себе презентабельную берлогу.

— Все еще не знаю, но готов познакомиться. На расстоянии.

О, Макошь, знакомств с мужчинами на расстоянии мне сполна хватило. У самой поверхности мелькнули синеватые перепонки — заинтересованный хозяин всплыл оценить гостий.

— Вылезай, селедка тухлая, — психанула Амира, вонзая острую шпильку в замороженную воду. — Мозгов, как у кальмара, а туда же, лезешь знакомиться с приличными девушками.

«Убью стерву!», — завопила нечисть, стремительно выныривая на воздух. Говорю же, полезнейшая приятельница, двумя фразами вытащила наикапризнейшего дедка из дома. Запомню на будущее эти ценные оскорбления.

Всплывшая голова сморщила детское личико, пуская по седым усам крупные соленые слезы. Ичетик гоготнул, поведя вздернутым носишком, и разразился отборной стариковской бранью. Пока я считала, какое поколение Амиры совокуплялось в оригинальных позах с кладбищенскими упырями, юхва с удовольствием вступила в перепалку.

— От кого твои лягушки нагуляли свою икру? Плешивое дитя с радикулитом.

— Ах ты мерзкая каракатица! — Кульпиян голосил басом, швыряя в нее комьями грязи. — Баламутка, врунья!

— Подавись своим пойлом, инфантил позорный.

— Нечестно, — младенческие щечки покрылись уродливыми морщинами. — Выучатся в Венах да Цюрихах, а потом козыряют новомодной психологией. Тьфу на тебя, Иуда!

Разъяренная демоница не глядя выхватила из-за пазухи кинжал, метнув его прямо в воду. Заоравший дед получил острием в лоб, отлетев на пару метров, и зажмурился, спасая глаза от солнца.

— Как же ты его?..

— Практика, — Амира весомо сложила руки на груди. — Спрашивай, не сбежит.

Действительно, сбежать ичетику не удастся. Точный удар пригвоздил его сталью к дереву, и костяная рукоятка торчит прямо из синюшного лба. Кульпиян обалдело ощупал набалдашник, посмотрев на меня устало-грустным взглядом.

— Кого привела до моего потока, а, Ярослава Яга?

— Амиру.

— Киллершу натуральную, — печально согласился дед, перестав трепыхаться. — Говори, чего надо. Ходют и ходют, как на дегустацию!

— Послушай, Кульпиянушка, беда до озер и морей пришла. Люди гибнут у воды по очень неестественным причинам, из Бросно пропали русалки, а Кощея-младшего обесчестили гнусным способом.

«Обессмертили», — шепнула опешившая демоница.

Жидкие брови старика удивленно приподнялись. Ичетик поерзал вокруг ствола, пристраивая водянистое тело на