Мрак. Сотня смертей - Степан Кайманов

я недостаточно пошумел? А что, если… Я достал вспышку, которая меня уже выручала, и прикинул, что произойдет, когда ее ослепляющий свет, бьющий гораздо дальше очищающего огня, брызнет посреди зала. Вот это будет представление. Поголовье паучьей стаи она не сократит, но шороху точно наведет, да и поможет оценить масштаб кошмара.

И все-таки как же страшно. Мучительно страшно.

Я поднялся, осторожно подобрался ко входу, слушая многочисленные шорохи во мраке, и метнул склянку. Свет прыснул во все стороны, добираясь до самых дальних уголков зала. На мгновение я увидел, что почти все пауки устроились на потолке. Пара из них шлепнулась прямо передо мной, кверху брюхом и дергая лапами. Каким-то чудом переборов накативший страх, я ткнул каждого в оголенное брюхо и, плавая в разноцветном облаке эфира, нырнул в тоннель, пробежав, возможно, больше, чем следовало.

Остановился и обернулся, выдергивая подрагивающей рукой из пасти нкита стеклянный пузырь с очищающим огнем. Через считанные секунды стало ясно, что вспышка сработала именно так, как я и рассчитывал. Раззадорила пауков, заставив их слепо ринуться в тоннель за своим быстрым обидчиком.

Тьма буйно заколыхалась и понесла в мою сторону волну шорохов, писка и визга. Когда в свете фонаря показались первые мохнатые лапы, я незамедлительно бросил склянку во мрак, и безжалостный огненный шторм пронесся до входа, оставляя после себя лишь пепелище.

Невзирая на массовое убийство, шкала янмы едва подросла. В отличие от мумий, эфира за пауков давали — кот наплакал. Зато ништяки блестели в каждой второй кучке пепла. Но прежде чем собирать добрый урожай, я прислушался. Звенящая тишина ласкала слух. Ни единого шороха.

Мой страх сгорел вместе с мохнатыми тварями, и я наконец-то позволил себе хоть немного расслабиться. Склонился на ближайшей пепельной горкой и поднял свою награду, глаза бы мои ее не видели и пальцы бы мои ее не касались.

Паучья лапа — мохнатая лапа обычного паука, которую можно найти во многих местах или купить у некоторых торговцев. Говорят, из них варят очень мощные зелья. Однако в руках простого человека она не представляет никакой ценности. Поэтому лучше отнести ее алхимику. Он наверняка найдет ей применение и, возможно, даже вас вознаградит.

Какая прелесть. Брр-р. С глаз долой. Убрав лапу в сумку, я пошел от горки к горке, постепенно приближаясь к залу. Нашел кошелек, несколько монет и еще четыре паучьи лапы. Замер. Теперь надо было ступать предельно осторожно. Потому что неизвестно, всех ли тварей выжгло пламя. Зал был слишком большим, а мрак — слишком плотным, чтобы с ходу обнаружить угрозу.

Я переступил порог, вновь остановился и прислушался. Ни единого шороха. Тьма — хоть глаз выколи. Вспомнил, как легко прикончил паука, проткнув ему брюхо, и, приободрившись, подумал, что, если кто здесь и остался, то это не очень-то и страшно. Ага, нестрашно. Кого я пытаюсь обмануть?

Выставил щит и медленно пошел в сторону блестящего, как янтарь, ништяка. В сущности, все, чтобы мне было нужно: поднять его, а дальше следовать вдоль путеводной нити. Предмет лежал на самом видном месте, в центре круглого зала и лучился так ярко, что не заметить его было просто невозможно. Да только вот неясно, с какой целью его именно так разместили? Чтобы игрок действительно не пропустил жизненно важную находку или чтобы забрел в ловушку.

Я поднял взгляд, стараясь уловить опасность на потолке, сделал несколько очень осторожных шагов, и вдруг услышал легкий хруст, донесшийся из-под ног. Меня мгновенно окатило страхом, я попытался отбежать, но понял, что увяз в паутине, густой и липкой, как расплавленная резина. Дернул одной ногой, дернул другой, пытаясь освободиться, и услышал знакомые шорохи. Паук спустился с потолка. К счастью, не мне на голову, а на пол, ловко встав на лапы между мной и единственным ништяком в зале.

Одну ногу мне кое-как удалось вытащить, но вторая все еще оставалась в липком капкане. В этот момент паук поднялся на задние лапы и плюнул в меня. Я успел выставить щит, на котором расплылось белое кружево паутины, и наконец-то полностью освободился.

Паук брызнул паутиной еще пару раз, промахнулся и бросился в атаку, заставляя мое сердце отчаянно колотиться. Он разбежался и с боевым писком высоко прыгнул, но слишком бесхитростно, чтобы меня достать. Я махнул щитом, отбивая летевшую тварь, словно мячик. Мохнатый враг глухо ударился о поверхность крышки, кувыркнулся в воздухе и, шлепнувшись на спину, беспомощно засучил лапами.

Подняться я ему не дал. Подскочил и тут же проколол мягкое, как желе, брюхо, слушая предсмертный визг и наблюдая, как в свете фонаря извивается тонкой змейкой радужный эфир.

Фух! Это было непросто.

Все еще осторожничая, я обошел белеющую, словно коврик, паутину, и наконец-то подобрал предмет.

Шестеренка — небольшая железная шестеренка, которой наверняка найдется применение. В мире Нвалии много старых механизмов. Одни их них давно и безнадежно сломаны, но другие все еще можно починить. Поэтому сохраните ее у себя. Как знать, когда она понадобится.

Как только я прочел пояснение, то сразу вспомнил про второй сломанный лифт в мастерской Млита. Осталось лишь найти место, где можно будет его запустить. Возможно, именно при помощи этой самой шестеренки. Ну не зря же ее засунули в зал, кишащий пауками, и положили на самое видное место?

Я бросил ценную находку в сумку и двинулся по следу призрака. Смотрел то под ноги, чтобы не вляпаться в паутину, то на потолок, откуда в любой момент могла спрыгнуть мохнатая тварь.

Обошел еще две липкие ловушки, пока пересекал паучий зал. Сразу после него путеводная нить взяла вниз, пролегла над лестницей, над широкими каменными ступенями.

Я спускался и думал, что если бы чуть замешкался, если бы позволил страху полностью мной завладеть, то сейчас вернулся бы к фонтану, откуда вновь пришлось бы долго топать к этому залу, с возрожденной ордой пауков. На поверхности было много мест, куда после смерти меня возвращала тьма. В подземелье только одно. Не существуй в нем системы лифтов, которые позволяли серьезно сокращать путь, здесь можно было бы скитаться вечно. И погибать, погибать, погибать.

Лестница привела меня в небольшой шестиугольный зал, пятнадцать на пятнадцать шагов. Я убрал щит, взял фонарь и высоко поднял его над головой, разглядывая потолок. Новый зал, через который тянулась призрачная нить, выглядел совершенно безликим по сравнению с тем, где находилась мастерская Млита. Серо-черные неровные стены, потолок и пол. Все кругом в щербинах и ветвистых трещинах. Никаких гравировок, никаких скульптур пауков. Это, кстати, меня очень радовало,