Во имя грядущего - Светлана Подклетнова

Юдик резко выдохнул, поднял голову, улыбнулся монахам так, как будто за минуту до того вообще ничего не произошло, и махнул рукой в глубь коридора, как будто показывая направление дальнейшего движения, но сам не двинулся с места, а только быстро произнёс.

– Ну ладно, пошли!

Юдик резко повернулся к хранителям спиной, взмахнул руками, и пол перед ним стал медленно опускаться, превращаясь в длинную узкую лестницу, ведущую куда-то вглубь. Как только лестница окончательно сформировалась, магистр гномов коснулся чего-то огнём факела и по обеим сторонам стен вдоль лестницы одна за другой загорелись множество газовых ламп, расположенных примерно на полметра выше уровня головы.

Юдик пошёл вперёд, призывно помахав руками своим спутникам.

– Пошли, пошли! – споткнувшись об лестницу, он чуть было не упал. – Осторожно, ступеньки! – предупредил он так, как будто хранители не могли видеть ступенек под своими ногами, и добавил: – Не упадите!

Хранители, ничего не сказав, последовали за ним. Спуск был довольно долгим. Стены здесь, как и по всему коридору подземелья, были каменными и ничем не облицованными. Лампы горели довольно тускло, но достаточно, для того чтобы осветить путь спускающегося по лестнице путника. Всё было настолько однообразным, что монахам через некоторое время показалось, что эта лестница бесконечна.

– Потом я покажу, – гном обернулся, – ей, – он показал на девочку под балахоном, – как открывается этот проход.

– Что? – удивился старший монах. – Не надеешься ли ты, что мы возьмём тебя с собой?

– Не меня. Тех четверых, которых вы встретили в лесу, – магистр взглянул в лицо старшего монаха и, заметив насмешку в его глазах, явно говорившую о том, что намерения гномов не совпадают с его собственными намерениями, добавил: – Таково пророчество!

– В нашем пророчестве об этом ничего не сказано! – запротестовал младший безымянный.

– Ваше пророчество от людей. Наше – от гномов! – объяснил Юдик, как будто это имело значение, затем, помолчав, добавил: – Вы вообще знали, кто такие гномы до того, как я вам рассказал?

– Мы и теперь не знаем! – спокойно произнёс старший хранитель. – Ты нам практически ничего не рассказал!

Юдик остановился, задумавшись.

– Как не рассказал? – ему-то казалось, что он рассказал практически всё.

– Я думаю, нам лучше не останавливаться! – поторопил его старший монах.

– Ага! – Юдик продолжил движение. – Тогда спрашивайте! – предложил он. – Я отвечу на все ваши вопросы.

– Позже! – старший хранитель указал на свет, появившийся впереди. – Кажется, мы прошли лестницу.

– Да, верно! – Юдик резко повеселел. – Больше нам практически ничего не угрожает!

– Как так?

Все трое остановились, дойдя до светлого помещения с таким высоким потолком, что его не было видно, свет шёл не только с потолка, светился прозрачный пол, под которым путники увидели множество свечей. Юдик снова махнул руками, лампы вдоль стен лестницы погасли, и лестница медленно исчезла. Стены помещения, в котором оказались безымянные с гномом, были абсолютно белыми с ровной горизонтальной полосой встроенных в них металлических пластин на уровне человеческой груди. Юдик нажал на одну из таких пластин, и часть стены поползла назад, открывая узкий проход, выводящий их из белой светящейся комнаты.

После того, как безымянные ступили из ярко освещённого помещения в тёмный проход, и дверь за ними закрылась, им показалось, что вокруг них сгустилась такая тьма, словно её можно было пощупать рукой. Отсутствие видимости заставило замешкаться, но замешательство хранителей длилось лишь миг. Настроившись на внутренние ощущения, монахи двинулись дальше. Они точно знали, куда именно нужно было идти, ведь шаги Юдика, семенящего перед ними, не оставляли сомнений в том, что проход ведёт их вперёд к намеченной цели. Через несколько минут, в течение которых глаза монахов успели привыкнуть к освещению нового коридора, они поняли, что проход не совсем тёмный, он залит мягким голубым сиянием, шедшим прямо из перламутровых стен, пола и потолка. Разноцветные пятна на стенах переходили одно в другое, создавая впечатление причудливого, постоянно меняющегося рисунка и придавая ощущение ирреальности происходящего с ними. Безымянные непроизвольно затаили дыхание, наблюдая изменение рисунка стен, мимо которых они проходили в этот момент. Низкий потолок и пол, такие же перламутровые, как и стены, не были покрыты причудливыми пятнами. Голубоватое освещение придавало им сиреневый оттенок, что вызвало у братьев-монахов предположение, что на самом деле пол и потолок были бледного розового цвета.

Заметив реакцию хранителей на облицовку прохода, Юдик буквально расцвёл.

– Начиная с того места, как закончилась лестница, мы здесь всё переделали. – Гордо пояснил он, и так как монахи ничего не сказали в ответ, продолжая разглядывать меняющийся рисунок стен, с пафосом продолжил: – Мы, гномы, не терпим обыденности и тусклости. Наше стремление к красоте превыше всех остальных чувств!

– А ты уверен, что такое мировосприятие не повредит воспитанию ребёнка? – словно невзначай произнёс старший безымянный. – Возможно, гномам не стоит идти за рождённой под звездой…

Юдик резко остановился, быстро повернувшись к идущим за ним хранителям. На его лице промелькнула целая гамма чувств от обиды до искреннего удивления. Когда магистр колонии гномов, наконец, пришёл в себя от заявления хранителя, глаза его метали гневные молнии, которые, впрочем, судя по реакции монахов, не произвели должного впечатления.

– А что плохого в красоте? – шёпотом выдавил из себя гном, стараясь сдерживать гнев, намеревающийся вырваться наружу.

– Ничего, – теперь, когда монахи прекратили движение, ощущение волшебства, исходящего от стен прохода, покинуло их. – Просто есть более важные вещи, которые должен усвоить любой – преданность, дружба, честь, совесть. Не хотелось бы вверять судьбу мира тому, кто ставит превыше всего красоту, забывая обо всём остальном.

Старший монах если и беспокоился по поводу эмоций гнома, то ничем не выдавал себя. Он говорил абсолютно спокойно, словно перед ним находился не один из величайших волшебников этого мира, а обыкновенный человек, совершенно бессильный против монахов-хранителей. Магистр глубоко вздохнул, напомнив себе, что стоит перед воином-хранителем, приход которого гномы ждали уже ни одно тысячелетие; и если магия гномов и может поразить монаха, то ненадолго. И этому уже было подтверждение.

– Но… – Юдик, подавив гнев, обиженно поджал губы, всем своим видом пытаясь изобразить невинность. – Я имел в виду вещи, а не чувства…

Но деланная наивность магистра не обманула монахов. Чуть раньше они испытали на себе то, что происходит с теми, кто вторгается в личное пространство подобных ему существ. И если бы монахи-хранители были не настолько хорошо обучены, то вряд ли смогли бы защитить себя от волшебства гномов.

– Тогда искренне прошу извинения! – улыбнулся попыткам гнома изобразить детскую непосредственность старший безымянный. – Но, прежде чем допустить вас в наш мир, я должен был это уточнить.

– Ладно! – Юдик повернулся и быстро пошёл