Во имя грядущего - Светлана Подклетнова

– Иди-ка сюда, – подозвал он охранника. – Подвинь его в ту сторону!

Страж покорно подошёл и отодвинул зеркало туда, куда велел ему император.

– Та-а-ак, – император внимательно вглядывался в стену, затем резко протянул руку и нажал куда-то мизинцем.

Внезапно стена начала сдвигаться, отодвигая к противоположной стенке и императора, и державшего зеркало охранника. Казалось, ещё немного, и стена раздавит их. Должно было быть что-то ещё. Что-то, что могло остановить эту махину, надвигающуюся на тех, кто посмел потревожить этот давний, всеми забытый механизм. Император взглянул на стража. Тот всё ещё держал зеркало в том положении, как было ему приказано. В глазах императора промелькнул огонёк понимания. Почти всегда механизмы приводятся в действия и останавливаются одинаково. Император вновь нажал мизинцем на металлическую пластину. Стена поехала в противоположном направлении, закрывая проход. Новое нажатие снова заставило стену изменить направление движения. Император лихорадочно думал, но все мысли его путались от нависшей угрозы. Внезапно одна идея всё же возникла в его мозгу. Он взглянул на побледневшего стражника, всё ещё державшего зеркало отодвинутым.

– Поставь зеркало на место! – рявкнул император.

Стражник быстро опустил зеркало, и как только оно приняло своё первоначальное положение, стена остановилась. Император жестом поманил стражника, обошёл стену и оказался прямо перед сидящей на полу своей спальни Ларой Вязурской, обнимающей голову дочери, глаза которой уже были закрыты. Видимо, княгиня позаботилась о том, чтобы хотя бы так почтить покойницу. Сейчас княгиня не замечала ни странного движения стен, ни даже прихода императора. Горе настолько потрясло женщину, что ей было безразлично всё происходящее вокруг. Но это длилось лишь до того момента, как в спальне вновь раздался голос сюзерена. Слова повелителя словно встряхнули хозяйку замка, заставив её моментально прийти в себя.

– Вот тайный вход! – император подошёл к рыдающей тёще и вырвал из её рук голову своей покойной жены. Засунув голову обратно в мешок и кинув его стражнику, он снова обратился к Ларе. – Именно так они вошли и вышли! – издевательским тоном произнёс он. – И хватит лить слёзы! Ты знала, чем это кончится, а я знаю, что ты не настолько сентиментальна, чтобы сойти с ума при виде отрубленной головы своего отпрыска. У тебя остаётся единственная возможность сохранить свой род и родовые земли, – шипя, добавил он. – Найди свою внучку! Иначе… – император откинул походный плащ, встал на колено и приблизил своё лицо к лицу княгини Вязурской так, чтобы та не смогла отвести от него взгляда, и тихо, почти шёпотом, добавил: – Иначе такая смерть будет для тебя самым желанным на свете выходом из ситуации, в которую ты себя загнала!

– Да, Ваше Величество! – заворожено, словно кролик на удава, посмотрела Лара на императора.

– Приведи себя в порядок! – приказал тот поднимаясь. – Я хочу, чтобы за ужином ты сидела за моим столом… – он ухмыльнулся. – Непринуждённо беседуя и улыбаясь.

– Да, Ваше Величество! – прошептала княгиня.

– Что? Я не расслышал! – с угрозой произнёс император.

– Как прикажете, Ваше Величество! – вскочив и сделав реверанс, уже громче сказала Лара.

– И… – император улыбнулся ей одной из тех своих улыбок, от которых кровь стынет в жилах. – Найди мне кого-нибудь, чтобы скоротать ночь.

– Да, Ваше Величество, – снова присела в реверансе княгиня.

Император резко повернулся и вышел, не потрудившись запереть за собой потайную дверь.

Княгиня Вязурская бессильно опустилась на пол и тихо застонала. Голову её дочери унёс с собой стражник по приказу императора. Ей не было позволено даже как следует проститься с той, что была для неё дороже жизни. Император был прав. Она могла предопределить последствия своего поступка, но для неё это было как игра. Княгиня Вязурская никак не могла даже предположить, что это всё может случиться с ней и её дочерью. Казалось, император души не чаял в Екатерине. Было даже ощущение, что он оставит себе новую императрицу даже в том случае, если она принесёт ему дочь. Да что император! Вся страна боготворила новую императрицу. Её называли справедливой, прекрасной, честной. Екатерина легко, одним словом, одним жестом могла удержать карающую руку императора, спасая при этом множество жизней. А теперь… Она не смогла сдержать его гнев, направленной на неё, несмотря на то, что сама она была невиновна в происшедшем, даже не предполагая того, что сотворила с нею её любимая рабыня, которую Екатерина возвела в ранг служанки во дворце, так что никто даже не мог помыслить о том, что Нора была простой рабыней, а не особой знатного рода.

Лара Вязурская не замечала боли в разбитой голове. Впервые в жизни к ней пришло понимание того, что, поступая с людьми так, как поступил с ней император, чаще всего она несёт им горе и боль. Такую непостижимую душевную боль, которую испытывала сейчас она сама. А зачастую в отличие от неё эти люди были совершенно ни в чём не виноваты.

Услышав кряхтение, раздавшееся от двери, Лара подняла голову на охранника. Тот сочувственно смотрел на женщину, считавшей его жизнь не чем иным, как своей собственностью, и настолько не стоящей внимания, что отнять её не представляло для Лары Вязурской никакого труда.

– Император, – тихо напомнил он. – Вы должны присутствовать на ужине.

Лара кивнула и встала, опершись на протянутую им руку.

– Как твоё имя, страж? – спросила она его; для Лары Вязурской было по-настоящему удивительным видеть сочувствие в глазах человека, зависящего от неё настолько, что он практически был вещью, которая нужна лишь до тех пор, пока хорошо служит, в противном случае от неё просто избавлялись.

– Карний, – ответил раб.

– Карний… – повторила княгиня, словно пытаясь запомнить имя стражника. – Карний…

Она взглянула на стража снизу вверх, как будто решая, что с ним делать.

– Позови горничную, Карний! – тон женщины снова стал повелительным, таким, каким она обычно общалась с рабами. – Мне нужно привести себя в порядок.

Страж уже было вышел из спальни, как она снова окликнула его.

– И ещё…

Раб повернулся, встав по стойке смирно и внимая своей повелительнице.

– Прикажи ускорить обыск замка! Мне не нужны такие казусы, как с этой потайной дверью. Как выяснилось, я не всё знаю о своём доме… – княгиня махнула рукой, показывая стражнику на дверь. – Теперь иди!

Воин вышел, а Лара Вязурская в ожидании горничной стала лихорадочно обдумывать то, что ещё можно предпринять, чтобы ускорить поиск девочки. Смерть дочери усилием воли она отодвинула на задний план. Император был прав, идея Норы заменить принцессу деревенским мальчишкой была совершенно дикой и могла кончиться только так. Неправ он