Как поймать монстра. Круг третий. Книга 2 - Арина Цимеринг

Райс не встал перед ним с ножом у горла – но его молчание и этот взгляд сделали для Киарана предстоящий момент еще сложнее.

– Мистер Райс. – Он чувствовал, как волнение стискивает желудок еще сильнее, чем тошнота.

Ему могут не поверить. Его могут обвинить в подстрекательстве. Его могут просто убить на месте.

Мистер Райс выпрямился со спальником в руках и оглянулся. Взгляд Киарана упал на пистолете в кобуре на его поясе. Почему-то сейчас это бросилось в глаза – ни миз Роген, ни мистер Махелона, ни мистер Доу кобуры не носили. Киаран позволил взгляду задержаться на рукояти пистолета, прежде чем продолжить:

– Вы помните, я рассказывал про фальшивого мистера Купера?

Тот не ответил и даже не кивнул. Просто продолжил на него смотреть, словно ждал, когда уже Киаран скажет что-нибудь новенькое.

– Про то, что Самайн крадет чужие воспоминания и с их помощью может воссоздавать чужую личность?

Слова вязли в горле. Холодный ветер, пробравшийся за угол палатки, будто намеренно усиливал это чувство: тебе нельзя говорить. Замолчи.

– Это важно, – тихо добавил Киаран, уже ненавидя себя за то, как жалобно прозвучали его слова.

Мистер Райс наконец заговорил.

– Я помню, – ответил он коротко. Тон был обычный, такой, что не поймешь, о чем думает. Но Киарану показалось, что он относится к этому разговору серьезно. – Почему ты вспоминаешь об этом сейчас?

Позади, в отдалении, сквозь ветер прорвался голос мистера Эшли. Он что-то настойчиво говорил: умные слова, мудреные предложения, быстрая, наполненная терминами речь.

Киаран сглотнул и наконец сказал это:

– Потому что тот, кто сейчас сидит в лагере у костра, – это не мистер Эшли.

* * *

– Он потерял много крови, – голос Купера был холоден. Он анализировал, а не сочувствовал. – И был на грани гибели, даже если не умер. Вам, Махелона, пришлось отдать много энергии, чтобы он выжил.

Это было правдой.

– Я понимаю, почему их называют «животворящие». Они могут отдавать свою энергию жертве, это понятный вывод. Это не паразитизм. Это симбиотическая связь.

И это тоже было правдой. Кэл давно отказался от термина Управления – в тот момент, когда Киаран попытался объяснить ему, чем является.

– Но вы не задумывались, почему еще их могут называть «погибелью»? Потому что вывод здесь тоже весьма понятен.

Купер говорил с тем же хладнокровием, с каким другие подводили итоги расчетов: будто и не стоял по колено в снегу, будто все происходящее – просто задачка. Он был моложе Кэла, с куда меньшим полевым стажем и гораздо более скромным списком ликвидированных тварей, – но, видимо, это не имело значения. Кэл это видел. Купер не полагался на охотничьи инстинкты. Не стремился нанести удар первым и не упивался преследованием.

Он разбирал чудовищ по слоям, как биолог – тушу на секционном столе.

В юности Купера не было ни азарта, ни стремления доказать что-то ударами ножа. Но был холодный, цепкий ум, хищно вгрызающийся в любую деталь. И этот ум вскрывал и добирался до сути быстрее всех. Именно поэтому, подумалось Кэлу, Джедай его и выбрал.

– Если то, что вы говорите, – правда, то их импринтинг зависит от эмпатической связи. Знаете, что это значит?

К тому моменту, когда Купер задал этот вопрос, Кэл уже и сам знал ответ. Тем не менее он махнул рукой, мол, излагай.

– У меня есть гипотеза, – Купер на мгновение сжал губы, – и она кажется мне весьма вероятной. Если жертва не хочет, чтобы леннан-ши умирал, он начинает отдавать ему собственную витальную энергию. И именно поэтому считается, что жертвы обречены, если встретят их.

Дальнейшее он сказал так, будто отчитывал Кэла:

– Пока вы были равнодушны, вы были в безопасности. Это поток в одну сторону. Но если создается эмпатическая связь, если она начинает работать и укрепляется – это уже обмен. Ваше тело тоже будет отдавать энергию, вне зависимости от того, осознаёте вы это или нет. Никто из вас, ни вы, ни он, уже не контролируете эту связь. И она будет существовать вне зависимости от ваших желаний или осознанных решений.

Последнее, что он сказал, рассекло ночной воздух, как приговор:

– Вы привязались к нему. Это вас и убьет.

И Кэлу нечего было на это ответить.

* * *

Хорошая новость: мистер Райс не стал сразу стрелять ему в голову.

Пока Киаран вытаскивал из себя слова на свет божий – свои подозрения, ощущения, всё, что мог выдать за доказательства, – лицо мистера Райса оставалось бесстрастным. Не проскочило ни единой эмоции: ни удивления, ни недоверия, ни подозрительности. Это, наверное, тоже хорошая новость.

Но плохая… плохая новость в том, что каждое слово Киарана звучало надуманно.

Все, что казалось убедительным в тишине его мыслей, вслух превращалось в несуразицу. И чем дольше он говорил, чем чаще запинался, чем больше сбивался с хода, тем отчетливее понимал, насколько абсурдно все это звучало.

Если бы он сам стоял на месте мистера Райса, если бы к нему украдкой подошел энергетический вампир, внезапно появившийся в этом лесу из ниоткуда и начавший шепотом обвинять члена команды… Он бы не поверил. Ни за что.

И это тоже было плохой новостью.

Когда Киаран наконец закончил, между ними повисла тишина. Мистер Райс молчал, глядя прямо на него своими глазами-булавками.

– Ясно, – наконец сказал он после невыносимо долгой паузы.

«Ясно»? И это всё? Киаран уставился на него в ответ. Что значило это «ясно», черт возьми? Он почти потребовал:

– Вы… вы считаете, что я вру?

Ответом ему были длинные, многозначительные секунды молчания, за которые сердце успело подскочить к горлу в ожидании неминуемого, неумолимого «да».

– Дело не в том, верю я тебе или нет, – наконец ответил мистер Райс. Его голос оставался ровным, даже отстраненным. – Дело в вероятности, что это может оказаться правдой.

Киаран неуверенно сглотнул тяжелый стук собственного пульса – и затем, неожиданно, разозлился. Ей-богу, никто, никто из команды не нервировал его так, как этот азиат-американец. Даже миз Роген или мистер Доу были ему куда понятнее.

– И что это значит? – с трудом удерживая раздражение, спросил он.

Мистер Райс и бровью не повел. Его пояснение прозвучало как неоспоримый факт:

– Это значит, что вне зависимости от твоих слов есть шанс, что это ненастоящий Норман.

– Вы… – Киаран замер, догадка вспыхнула в его сознании, и он не успел сдержаться: – Вы думали об этом!

Слова прозвучали громче, чем он рассчитывал, почти как обвинение.

На этот раз тишина была другой. Предупреждающей. Взгляд мистера Райса скользнул мимо