Голос из Тьмы - Настя Полос

— Да ладно тебе! Пойдем танцевать!

Я повисла на нем, словно безвольная кукла. Но я, конечно же, притворялась. Я могу себя контролировать! Ведь так?

— Ты знаешь, я не могу отказать тебе, — голос Кевина прозвучал довольно близко.

Яркие огни кружились в такт музыке. Медленными шагами, держа Кевина за руку, мы вышли в центр комнаты. Дилан и Кесси уже танцевали, и мы присоединились к ним.

Алкоголь разжег меня, и я воспламенилась, словно спичка. Отдавшись ритму, мои бедра двигались, а руки свободно перемещались по телу. Кевин придерживал меня за талию. Я подходила ближе, то отстранялась.

Несмотря на количество алкоголя в крови, я чувствовала границу дозволенного. Но и еще я доверяла Кевину больше, чем кому-либо. Он никогда не тронет, не сделает что-то против моей воли. Я знаю, что, если начну падать, он поймает.

И где-то на краю сознания пронеслась мысль: вот кого нужно было полюбить!

Мне передали бутылку с чем-то пленительно сладким. Я отпила с горла и передала ее дальше. Эйфория овладела мной. Мне кажется, что я лечу в бесконечном потоке музыки. Но вот ритм сменился, на более спокойный и нежный.

Кевин притянул меня ближе, и я сложила свои руки у него на плечах.

— Этот парень. Игнар, кажется. Ты ему сильно нравишься, — голос Кевина согнал краску с лица. Глаза распахнулись шире, алкоголь отпустил, возвращая — пусть и ненадолго — ясность ума.

— Не понимаю, о чем ты.

Я взволнованно сглотнула, почувствовав стыд перед Кевином.

— Я не дурак, Теодора. Вижу, как он смотрит на тебя, и как ты смотришь на него.

— Между нами ничего нет, мы с ним… — кто? Друзья? Союзники? Хранитель и его Меках? — Все сложно.

— Так же, как и у нас с тобой? — спросил Кевин.

Я подняла глаза и встретила его спокойный, без грамма осуждения, взгляд.

— Я… я, то есть, ты должен понять, мы… — я пыталась подобрать слова, но они будто закончились. Язык стал заплетаться, и я возненавидела себя за то, что выпила.

— Эй, малыш, все хорошо! — он отстранился, но из рук не выпустил. Его доброта и ласковая улыбка добивала меня в совокупности чувством вины.

— Прости меня, Кевин! Прошу, прости. — Слезы полились рекой. Хорошо, что я предусмотрительно использовала водостойкую тушь. — Я не должна была…

Может быть, сейчас во мне говорил алкоголь, но я не могла удержать плач. В глубине души я всегда знала, что Кевин испытывал ко мне нечто большее, чем дружеские чувства. Но я не желала его терять, поэтому просто делала вид, что не замечаю.

— Теодора, посмотри на меня.

Я покачала головой.

— Посмотри! — уже настойчивей сказал он, поднимая меня за подбородок. — Ты не должна извиняться. Ты ни в чем не виновата. — В глазах Кевина замерцали огоньки ламп, и я в сотый раз пожалела, что не могу приказать своему сердцу. — Я люблю тебя. Уже очень давно.

Он произнес это так легко, так просто, будто не обрушил стену, не сломал что-то во мне. И в себе.

— Сначала я злился, но потом кое-что понял. Я не могу заставить тебя и принудить. Мы не выбираем, кого нам полюбить.

Слезы стекали градом. Я должна быть с кем-то таким. С сильным, надежным и преданным. Но я не могла поступить так с Кевином. Он заслужил большего, намного большего.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Тей. Ведь тогда и я буду счастлив.

Я уткнулась лбом ему в грудь. Мой Кевин. Мой друг.

— Мне так жаль…

— Я кое с кем встречаюсь.

Я отпрянула. Кевин вспыхнул, но взгляд не отвел.

— Это прекрасно, Кевин! Я хочу с ней познакомиться. Уверена, она просто замечательная! Мы можем позвать ее в гости или...

Кев заткнул мне рот ладонью, не касаясь губ.

— Спасибо, — серьезно сказал он, отняв руку. — Ну что, подразним твоего принца?

— Я не думаю, что интересна ему.

— Как мы вышли сюда, я чувствую, что потихоньку воспламеняюсь. Серьезно, Теодора, присмотрись.

Я не успела ничего ответить, как Кевин закружил меня. Мы сместились, и теперь из-за плеча друга я могла видеть Игнара. Который безотрывно смотрел на нас. В нем отчетливо виднелась ярость и гнев. Кара сидела, закинув на него одну ногу, и что-то шептала ему на ухо. Но Игнар полностью игнорировал ее, глядя на меня. Но все же, его рука лежала у нее на бедре.

Я отвернулась, не желая видеть этого.

— Могу я украсть твою подругу на один танец? — внезапно раздалось рядом с нами.

— Конечно, — улыбаясь ответил Кевин, но на его лице промелькнула едва уловимая печаль.

— Вообще-то, подруга может сама решить, с кем ей танцевать! И нет, с тобой не то что танцевать, я даже рядом стоять не буду!

Я собралась уйти, но что-то пошло не так, и я подвернула ногу на этих чертовых каблуках! Полет длился недолго. Крепкие руки обхватили за талию и потянули на себя.

Кевина рядом не было.

— Прошу, потанцуй со мной, Теодора, — манящий шепот вызвал мурашки.

Без слов я потянула его на себя. Мелодия сменилась на более энергичную. Не отрываясь от его глаз, я начала танцевать. Мне хотелось заставить его умолять меня о прощении. Просить. Злость затмила ясность ума, алкоголь подогревал тело.

Я двигалась медленно, порочно, крутя бедрами и прижимаясь к Игнару. Но стоило его рукам коснуться меня, я отдалялась. Проводя ладонями по изгибам, я наслаждалась жадной реакцией во взгляде Игнара. В очередной раз стоило мне приблизиться к нему, Игнар не выдержал и прижал меня к себе, но я обернулась к нему спиной. Двигала тазом, опускалась, а затем поднималась.

Игнару надоели мои игры, и он схватил меня за хвост, потянул и заставил прогнуться.

— Остановись! — голос обдал жаром и вожделением. Он резко развернул меня лицом к лицу. Наши губы находились на опасно близком расстоянии друг от друга.

И в этот миг, когда меня накрыло приятное головокружение, а музыка затихла, я ощутила, как она струится в венах, пульсирует в такт сердцебиения. Миг, когда в мире нет ничего, кроме раскаленных чувств. Когда есть только горячее дыхание и его темные глаза, в которых сосредоточились все звезды вселенной — я испытала сильнейшее притяжение и правильность всего происходящего.

— Ты сводишь меня с ума, — его голос дрожал.

Взгляд прожигал меня насквозь, внизу живота запылало пламя. Я придвинулась ближе, почти растворяясь в нем. Ладонь Игнара спускалась ниже по пояснице, сжимая ткань.

— Тебе очень идет это платье, — он выдохнул эти слова мне в шею, проводя кончиком носа по коже и вызывая мурашки.