Отбор с философским акцентом - Сева Азим

— Дело не в том, как дойдёт, оно и не дойдёт. Главное — то, что вы выскажете всё, что чувствуете, и, возможно, вам хоть немного полегчает. Это чисто психологическая практика. Вы ведь продолжаете вести поиски, для вас ничего не меняется, но, написав это письмо, может быть, обретёте хоть немного сил для дальнейших поисков.

— Да, силы мне нужны, надо продумывать дальнейшую стратегию поисков, а я уже расклеиваюсь... Что нужно делать? — Пурэ решительно обернулся ко мне.

— Надо взять лист бумаги и написать туда всё, о чём думаете, что чувствовали тогда и сейчас, о чём сожалеете. В общем, абсолютно всё, даже то, в чём никогда бы вслух не признались. Потом положить это письмо в конверт и уничтожить его: можно сжечь, разорвать на части, закопать... Да что угодно. Здесь главное — освободить разум хоть на время от всего гнёта эмоций. Попробуете? — рассказывая ему о практике "неотправленное письмо", я доставала стопку бумаг в плотной папке и ручку из стазис-шкафа.

— Да, напишу. Прямо сейчас, — решительно произнёс мужчина и, взяв у меня письменные принадлежности, углубился в работу.

Я закрыла глаза и наблюдала за своим резервом, который переливался внутри перламутрово-салатовым и жемчужно-золотистым светом. Мой резерв тянулся к этому мужчине и к листу бумаги, который по мере заполнения напитывался от моего резерва салатово-перламутровыми силовыми полями, в которые вплетались серо-голубые нити, идущие от рук самого мужчины. Понятия не имею, что именно происходило в данный момент, но это казалось самым правильным и естественным!

Я ощущала его эмоции, словно видя их в цветовой гамме событий прошлого. Как много страха! Страх за дочь, за то, что не сможет защитить, что не способен сохранить единственно важное в своей жизни, что кто-то обидит, а он даже не узнает. Страх, что она медленно растёт и не становится самостоятельной, что слишком быстро растёт и становится независимой. Что перестанет в нём нуждаться и он станет не нужен. Что кто-то займёт его место и вытеснит любовь к нему.

Потом решимость — идти до конца, любить и защищать вопреки всему!

Дальше я просто захлебнулась в этом всепоглощающем чувстве вины, боли, тоски. Он всё писал и писал, пока слёзы текли по щекам и капали на бумагу, размазывая не подсохшие чернила. Нет, он не освобождался от боли — вряд ли это вообще возможно. Но впервые за эти годы он проговорил всё вот так, без внутренней цензуры, абсолютно честно.

Сколько часов мы так просидели? В какой-то момент он обернулся ко мне и хрипло произнёс:

— Я написал письмо.

На его всё ещё дрожащих руках лежала стопка листов, сложенных одна в другую.

— Вы бы хотели, чтобы ваша дочь прочла это письмо? — не удержалась от вопроса, складывая большой лист бумаги в самодельный конверт.

— Да, очень хотел бы, — твёрдо ответил мужчина, забирая у меня конверт и надписывая его: «Любимой дочери Эмайлии».

— А теперь что вы хотите сделать с этим письмом? — спросила у него.

— Не знаю, решите сами, как лучше его уничтожить, — Пурэ пожал плечами.

Я оглянулась вокруг и метрах в пяти увидела дерево, что-то вроде плакучей ивы, обессиленно склонившей ветви к земле, и решительно направилась к ней. Присев, прямо руками стала разгребать рыхлую землю. Мужчина, поняв мои действия, подошёл и начал мне помогать рыть ямку.

— Ой, — воскликнула я, когда один из острых речных камней порезал мне палец.

— Оставьте, вам надо к целителю, — забеспокоился мужчина.

— Вот закончим, и сразу же пойдём к нему, — согласилась я и, взяв у него конверт, положила его в ямку. Пурэ помог засыпать конверт землёй, и мы несколько минут сидели рядом с этим кусочком земли.

Было похоже на какой-то погребальный обряд. Раньше такое мне бы и в голову не пришло, я бы просто сожгла это письмо или, разорвав на сотни кусочков, развеяла по ветру, но сейчас что-то во мне изменилось. Почва больше не была для меня местом погребения, она стала местом зарождения!

Глядя на мужчину, я понимала, что в этот ритуал мы вкладываем диаметрально противоположные значения. Он хоронил кусочек себя, который не мог исцелить, а я — сажала в надежде взрастить что-то новое и прекрасное! Что из этого вырастет? Понятия не имею.

В какой-то момент мы оба замерли, глядя на только что зарытую ямку. Там что-то происходило, и мы оба это ощутили. Силовое поле возникло и исчезло в одно мгновение, обдав нас тёплой волной и растворяясь в пространстве.

— Что это за магия? — изумился Пурэ. — Это вы сделали?

— Не знаю. Наверное, мы с вами оба, — так же изумлённо пожала плечами.

Не сговариваясь, мы снова стали рыть ту же ямку, пытаясь отыскать наше письмо, но его не было!

— Куда оно делось? — вскричала я в изумлении, продолжая рыть.

— Остановитесь, вам нужно к целителю, у вас рана кровоточит, — остановил меня лорд и помог подняться. — Вы разве не поняли, что сейчас произошло?

— Конверт пропал. Но как? — я смотрела, как мужчина, опустившись на корточки, вновь засыпает ямку землёй.

— Он не пропал, — улыбнувшись, ответил мужчина. — Он переместился. Каким-то неведомым мне образом мы с вами вложили в это письмо магическую энергию, и смесь наших энергий создала портал.

— И куда, по-вашему, отправилось это письмо?

— Полагаю, к адресату, — взволнованно подтвердил мои надежды Пурэ. — Я маг воды и природы. Вы, судя по всему, потенциально ментальный маг. И есть ещё что-то в вашей магии, что я не могу распознать, но её основная направленность весьма необычна. Сейчас, по сути, произошло смешение как минимум трёх магических направлений, которые создали немыслимое — открыли портал, направленный к одному-единственному существу. Это значит, что моя Эмайлия жива! Если есть портал, то можно отследить его направление! Это лучшее, что случилось со мной за последние тридцать лет! Спасибо вам, леди!

Эллада и Пурэ

Открыв портал во дворец, Пурэ повёл меня к целителю Карону, который за минуту очистил и заживил царапину на моём пальце. Затем он настоял, чтобы я отправилась отдыхать, уверяя, что магический выброс был слишком велик, и мне нужно восстановить силы, а сам поспешил к Саймэну, чтобы поделиться новостями.

Вернувшись к себе, я первым делом оставила сообщение Дэму по визору, что я у себя и освобожусь через полчаса, а сама пошла в душ. Силовая волна портала окатила нас обоих песком, и хотелось поскорее его смыть, а заодно подумать о случившемся.

После душа я вышла в комнату и увидела Дэма, удобно развалившегося на моей кровати. В руках он держал очередной увесистый том по философии,