Богатырь и Звезда Сварога: Быль 3 - Александр Дубоносов

На мгновение он замер.

Она оставалась всё такой же красивой, как при их первой встрече…

Сердце Яромира готово было разорваться на куски. Оно бешено билось и руки опускались сами собой опускались.

С одной стороны его невыносимо тянуло к ней, с другой — он готов был разрубить её пополам…

— Глупый! — Ядвига по-детски мило улыбнулась. — Я ведь всё та же… Вспомни, сколько всего мы с тобой пережили! Как хорошо нам было вдвоем! Сколько добра я сделала для тебя, сколько твоих бесчисленных ран излечила! И после это ты ещё смеешь думать, что я способна желать тебе зла? Неблагодарный! Я пожертвовала всем ради тебя!

— Ложь, ложь, ложь! От начала до конца! — в ярости вскричал Яромир, вновь выбив сноп искр из щита. — Ядвиги никогда не существовало! Ты её выдумала, чтобы заполучить меня!

— Ошибаешься, дорогой! Всё, что ты знаешь про Ядвигу — правда, от начала до конца! — она попыталась перегородить Яромиру дорогу, но новый удар заставил её отступить дальше. — Будь по-твоему… Кащей, как и отец, просто помешан на чистоте крови. Поначалу он лишь делал недвусмысленные намёки, но, когда Велес сделал меня своей женой, брат окончательно ополоумел от ревности! Он считал, что я должна принадлежать только ему… И он подло воспользовался моей слабостью! Ровно тогда, когда вскрылось, что этот бородатый плут изменял мне с Дивой Додолой! Кащей получил своё и я родила Мару — первую чистую чернородную, появившуюся за множество кругов.

Яромира колотило от злости, но внутри скреблось отвратительное чувство, что сейчас она не лгала ему.

— От разочарования и обиды я рвала на себе волосы, в надежде, что страдания тела смогут заглушить боль внутри! — Ядвига залилась слезами. — Я возненавидела мужчин, возненавидела ассов и поклялась, что Мара никогда не достанется Кащею! Всем известно: если хочешь что-то скрыть, то лучшего для этого места, чем Белгород, не сыскать во всей Сварге… И там меня ждало лишь одно разочарование! Мара — упрямая и заносчивая, она взяла лишь худшее от нас обоих, но её дочка… Славная, добрая Ядвига заставила меня иначе посмотреть на Этот мир. Она научила меня любить, научила ценить и радоваться жизни.

— И ты не придумала ничего лучше, — позлорадствовал Яромир. — чем нацепить её личину?! Ближе к делу! — он вновь полоснул клинком по щиту. — Зачем тебе нужен был я?!

— Да, признаю, возможно, я не достойна твоего прощения. Слишком много зла было сделано мной, но, молю тебя, выслушай мою историю до конца. Возможно, тогда ты будешь обо мне другого мнения…

Яромир не ответил.

Ядвига же медленно продолжала отступать в сторону избы.

— Я не могла найти себе место, когда Мара обманула меня и спрятала дочку в Солнечногорске. Оттуда твой дед Илья и привёз Алёну — твою бабку по матери, внучку Ядвиги через третье колено.

В груди Яромира что-то больно кольнуло.

— Теперь ещё и по роду Кащеевич… — он невольно опустил меч. — Я уж подумал, что хуже уже быть не может…

— Поверь, я тоже не в восторге. — Ядвига согласно кивнула — Он рыскал по Сварге в поисках Мары, безумно жаждал переманить её на свою сторону. Она же не желала знаться ни с ним, ни со мной…

— Ты лжёшь. — приступ гнева вновь охватил Яромира. — Я уже не верю ни единому вашему слову! Твердишь, о том, какой он мерзкий, а сама бегала у него на побегушках!

— А что мне ещё оставалось делать?! — в свою очередь взбесилась Ядвига. — На меня объявили охоту! Думаешь, эти выродки из Совета Белгорода смогли бы мне простить то, что я с ними сделала?! Как бы не так…!

— Они действительно тебя унизили? — чувство жалости сдавило грудь Яромира, и он снова опустил меч. — Взаправду?

Губы Ядвиги затряслись и слёзы ещё сильнее побежали по щекам:

— На что я надеюсь?! Тебе не понять, какого это — из той, кому покланяются, в один миг обратиться простой, слабой бабой, когда любой мужлан… — она резко оборвалась, отёрла лицо рукавом и гордо выгнула грудь. — Я стала изгоем, как среди ассов, так и среди антов! И то, если бы мать не вправила Кащею извилины, то так всё и оставалось бы дальше! Она же и убедила меня вновь присоединиться к Кругу…

— Мечешься от одного хозяина к другому, как побитая собака… — презрительно сплюнул Яромир.

— Каждый из нас готов пойти на всё, лишь бы сохранить жизнь. И анты, и ассы — все, как один: хитры, коварны и бессердечны в погоне за молодостью, славой и властью. Ты заплутал, я вижу… — она умоляюще протянула руки к Яромиру. — Я чувствую, как ты устал, как тебе больно, мой родной… Мой хороший, остановись. Позволь помочь тебе, как всегда. Этот мир не достоин твоей доброты, отваги, твоей честности и справедливости… Давай уйдем? Забудем о предсказаниях, о Кащее и о Велесе. Я сделаю тебя счастливым! Доверься мне, и ты забудешь всё это, как страшный сон. Прости меня, за всё…

Яромира трясло.

Одна его часть хотела поверить ей, махнуть рукой и последовать за ней, другая же — будто крохотным кинжалом ковыряла в боку, не давая ему с головой провалиться в её дурман.

Чем ближе к избе приближалась Ядвига, тем красивее она становилась. Каждое слово ласкало душу слаще предыдущего, маня Яромира за собой.

Он чувствовал, как ему всё сложнее и сложнее становилось ей сопротивляться.

Но и повернуть назад, не получив ответа на все свои вопросы, он не мог…

— Ты столько раз могла вернуть благосклонность Круга, передав меня Кащею. — Яромир устало посмотрел в светящиеся нежностью глаза Ядвиги. — Почему…?

— Глупенький. — она было сделала к нему шаг, но Яромир не позволил ей приблизиться дальше, выставив вперед остриё Кладенца. — Прислушайся, что говорит тебе сердце? Все мои поступки были исключительно из любви к тебе. Признаюсь, я уже и не верила, что смогу вновь испытывать такие чувства, но, вглядевшись в твои глаза, там, на топях, поняла, что ты — моя судьба! Лишь ради тебя одного я передала Круг и попыталась спасти Ярослава! Ты бы только знал, как тяжело мне далось заставить себя пойти против своей природы…, и я изменилась, полюбила людей, творила лишь добрые поступки, спасала тех, кого раньше готова была раздавить, как мелкую, назойливую сикарашку! Всё это только ради твоей любви…!

— Чудовище ты породила тоже из любви ко мне? — голос Яромира неожиданно стал резким и грубым, груди зажгло, и он сделал угрожающий шаг на встречу Ядвиге. —