Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

Перекусить ею щупальце получилось с первого раза. И не только перекусить — плоть демона, которой моя клешня коснулась, начала моментально распадаться, превращаясь в черное месиво.

Кокон с советником внутри дернулся, откатился в сторону, а потом взорвался ошметками, открыв содержимое.

Алые огни окутывали его целиком. Одежда советника превратилась в лохмотья. Там, где в прорехи виднелось тело, оно просвечивало костями, и череп тоже отчетливо проступал под тонким слоем плоти, кожи и волос.

Оказавшись на свободе, советник моментально вскочил на ноги, озираясь по сторонам с диким видом. Потом встряхнулся, явно пытаясь взять себя в руки, и уже нормально посмотрел на тающие остатки щупальца, на свою сеть с перехваченным Семаресом управлением, на меня. Алые огни, покрывающие тело советника, побледнели и погасли.

Потом советник молча вскинул руки и начал вливать в сеть сырую силу, а силы в нем, как оказалось, было еще немало. Семарес, продолжая работать, скосил на него взгляд, но тоже промолчал.

Черный океан во мне колыхнулся, успокаиваясь, и отступил.

Хм… Я ведь еще даже не успел выбрать, что сделаю, когда океан вмешался. Похоже, эта разумная ипостась стихии воды считала, что советник мне нужен. Или не желала отдавать хоть кого-то иномирному демону. А может, имела иные причины, которыми со мной не поделилась.

Великий Древний больше не пытался разорвать сеть и проникнуть внутрь. А то щупальце, которым он схватил советника и которое я разрубил, демон и вовсе отбросил — как ящерица при нужде отбрасывает свой хвост. Почему отбросил я понял, едва посмотрел внимательней на остатки черной плоти — она уже вся превратилась в склизкую на вид кашу…

Хм, прежде мне встречалось лишь одно вещество, способное на такое воздействие, — мертвая вода.

И если так, то ее появление каким-то образом было связано с черным океаном.

Между тем советник так и продолжал вливать сырую силу, не пытаясь забрать контроль над сетью, так что, работая вместе с Семаресом, они закрыли трещину в пространстве меньше чем за минуту. Какое-то время место, где она находилась, еще слабо сияло, но потом свет погас, и мы снова оказались в темноте. Только теперь эта темнота была нормальной, без противоестественной черноты внутри черноты.

Прекратив накачивать сеть силой, советник облегченно выдохнул. А потом, очевидно вспомнив, резко развернулся в ту сторону, где на полу пещеры лежали пять потерявших сознание одержимых, и махнул рукой. Тотчас все они вспыхнули столбами пламени и за пару мгновений превратились в кучи пепла.

— Их можно было бы допросить, — раздраженно произнес Семарес.

— Ничего интересного они бы не рассказали, — равнодушно возразил советник, — а вот возни с пленниками много.

Семарес убежденным не выглядел, но тратить силы на пустой спор не стал.

А я про себя отметил, что стихийная магия вновь подействовала. Дело тут явно заключалось в присутствии Великого Древнего — если его разум находился внутри одержимых, то начинало работать замеченное мною ограничение на использование магии. Если же он свои марионетки бросал, они гибли как обычные люди.

Я собирался спросить советника, можно ли считать гнездо обезвреженным, когда из дальней части пещеры, скрытой за выступом стены, донесся стон. Еще один одержимый?

— Я проверю, — тут же бросил советник и быстрым шагом направился в направлении звука.

— Ха! — проговорил он с насмешкой в голосе, едва скрылся от наших глаз за выступом. — Рейн, ты ведь переживал о несчастных недорезанных жертвах? Одна такая тут осталась, специально для тебя.

Интересно, мелькнула у меня мысль, советник способен на сострадание, или это чувство у него отсутствует в принципе?

За выступ стены я завернул одновременно с Семаресом — магистр явно не собирался оставлять меня без присмотра. В углу пещеры обнаружилась металлическая клетка, очень похожая на те, которые я видел в гнезде Великого Древнего под столицей. Только там пленников было трое, а здесь — лишь один. То есть одна.

На дне клетки жалко скорчилась женская фигура, но при нашем приближении подняла голову. Девушка, молодая и симпатичная, с испуганным выражением лица.

— Кто… кто здесь? — спросила она дрожащим голосом, и я с запозданием вспомнил, что хотя все мы могли сейчас видеть в темноте, пленница такой способности не имела.

Я создал небольшой огненный шар и подвесил его в воздухе так, чтобы он освещал, но не слепил глаза.

Увидев нас, девушка вскочила на ноги, метнулась вперед, прижалась к прутьям клетки.

— Вы люди! Н-нормальные люди! — она всхлипнула. — Помогите мне! Выпустите отсюда! Пожалуйста!

Потом она еще раз, более внимательно, глянула на Семареса, и ее глаза изумленно округлились: — Старший наставник?

— Благая Сестра, — отозвался тот нейтральным тоном, чуть склонив голову в знак приветствия, и только тут я обратил внимание на зимний плащ девушки. Был он порядком порванным и грязным, потому я сразу и не разглядел его изначальный темно-зеленый оттенок.

Клетка была заперта на обычный замок, который я легко сбил своей невидимой конечностью, потом протянул руку девушке, помогая ей выбраться из клетки.

Наши пальцы соприкоснулись.

Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. А у нее самой глаза были огромные, голубые, обрамленные темными пушистыми ресницами, на несколько тонов темнее гладких как шелк светло-русых волос. Пухлые губы шевельнулись, что-то говоря, но я не смог бы разобрать ни слова.

Меня словно ударила молния.

Это прикосновение, этот взгляд, и…

…И в это мгновение она показалась мне прекраснейшей девушкой в мире…

Я что, влюбился?

Настолько быстро?

Так вообще бывает?!!

Глава 4

Не знаю, смог ли я удержать нейтральное выражение лица или всё же нет. Но через несколько мгновений шок схлынул, и я смог вновь слышать все звуки и воспринимать реальность за пределами прелестного личика незнакомки.

— … так рада, — звучал ее щебет. — Я почти отчаялась. Но я верила, верила и молилась…

— Пресветлая Хейма милостива, — проговорил я одну из любимых фраз Аманы — и растерянно моргнул…

— Я так вам благодарна! Словами не передать, насколько! — воскликнула девушка и на мгновение сжала мою правую руку в своих маленьких ладонях. Потом соединила руки у груди, как полагалось, и трижды поклонилась — по поклону для каждого спасителя.

— Ну хватит, хватит, — насмешливо проговорил советник. — Мы уже поняли, как ты благочестива и