Страшные истории острова Джерси - Эррен Майклз

одну дверь. Темные фигуры ползли вдоль стены, когда он бежал через комнату. Он всхлипнул от облегчения, обнаружив, что эта дверь тоже не заперта. Когда он переступил порог и закрыл ее за собой, то с чувством, близким к радости, почувствовал, что в замке торчит ключ.

Он отчаянно возился с замком, его руки дрожали так сильно, что он почти не мог заставить его повернуться. С обнадеживающим лязгом тяжелый механизм повернулся, и дверь была заперта. Кристоф отошел от нее в темноте, осматриваясь по сторонам.

Он был на кухне. В воздухе все еще висел запах жирного рагу. Он понял, что там должны быть ножи, вещи, которые он мог бы использовать в качестве оружия.

Направляясь к темному силуэту стола, он услышал, как поворачивается дверная ручка. Раздался яростный рев, приглушенный тяжелым деревом, и почти сразу же раздался звук удара топора о дверь. Крики, доносившиеся из дома, теперь перемежались настойчивыми, преднамеренными ударами Вателя в дверь.

В темноте Кристоф отчаянно шарил вокруг в поисках другого выхода. Крошечное окошко пропускало слабый серебристый свет, но никакой возможности сбежать не было. Ощупывая стену, он нашел еще одну маленькую дверь. Вероятно, это была просто кладовка, подумал Кристоф, но он нашел ручку и тщетно тянул за нее, пока не понял, что дверь открывается наружу, и, толкнув, спотыкаясь, спустился по низкой ступеньке.

Лунный свет лился через большое окно, освещая ужас внутри.

С крюка рядом со связкой фазанов на него уставилась мертвая голова. Руки и ноги мужчины были отрублены так, что только торс свисал со стены.

Кровь, черная в монохромном свете, собралась в лужу и свернулась под телом, в ноздри Кристофу ударила вонь, как в мясной лавке. В противоположном углу маленькой комнаты была груда одежды и сумок, а также грязных, заляпанных кровью простыней. Там стоял сундук с открытой крышкой. Следы засохшей крови вели к окну.

Загипнотизированный ужасом, Кристоф пересек комнату, его шаги сопровождались звуком раскалывающегося дерева, когда топор Вателя врезался в дубовую дверь в соседней комнате.

Крики, окружавшие его, перешли в заунывный вой, когда Кристоф поднял простую задвижку на окне и распахнул ее наружу.

Там спасения не было. Окно выходило на крутой обрыв из зазубренных скал и утесника. Под ним, там, где их выбросили из окна, лежали тела на разных стадиях разложения. Одно из них было телом ребенка. Длинные юбки женщины запутались в колючках утесника, не давая ее телу упасть дальше в море внизу.

Кристоф задумался, сколько еще тел упало в океан и было смыто. Он отступил назад, чувствуя слабость в коленях, и посмотрел на груду вещей.

Все эти люди пришли в это место, как и он, в поисках убежища и утешения. Ватель убил их всех. Он лично выбирал жертв из гавани, которые выглядели так, будто у них было все их земное богатство, когда они убегали из своих домов. Затем он лишал их жизни, чтобы прибрать их деньги.

Кристоф взял из кучи шкатулку с драгоценностями и открыл ее. В ней были маленькие жемчужные серьги и изящная цепочка: вещи женщины с тонким вкусом и небольшим достатком. Кристоф подумал, не та ли это женщина, чье тело, как выброшенная кукла, свисало с колючек под окном.

Он поставил шкатулку и, стараясь не смотреть на расчлененный труп на стене, вернулся на кухню. Зачем Вателю это делать? Разве недостаточно было убить этих людей, зачем еще и расчленять их тела?

Его зрению помогал свет из маленькой комнаты, Кристоф вернулся к столу в поисках ножа. Поверхность стола была влажной и липкой от запекшейся крови, сырого мяса и грязного ножа… и пальцев человеческой руки.

Тушеное мясо.

Кристофа вырвало, все его тело содрогнулось от отвращения.

Была ли это какая-то всепоглощающая жадность, заставлявшая Вателя поедать своих жертв, или извращенное наслаждение от осквернения их тел, Кристоф знал, что этот человек был чудовищем. Вателя невозможно было переубедить. Его нужно было остановить.

Кристоф сплюнул желчь и набрал воздуха в легкие, борясь с изнуряющей тошнотой. Он должен был контролировать себя. Выхода не было и бежать некуда. Ему придется сражаться.

Он заставил себя поднять окровавленный нож со стола. Он был скользким в его потной руке. Он тщательно вытер ладони и рукоять о брюки и отступил назад, так что стол оказался между ним и дверью.

Он стиснул зубы. Он подождет, пока Ватель прорвется. Он позволит этому человеку измотать себя, рубя толстое дерево. Кристоф делал медленные, глубокие вдохи, когда вокруг него звучали низкие завывания голосов, плачущих от страха, молящих о пощаде, вопящих от боли и ужаса. Звуки, которые так пугали его раньше, теперь казались странно успокаивающими. Он был не один. Другие, кто сталкивался с этим человеком, были здесь, с ним. Он будет сражаться как за них, так и за себя.

Он увидел короткую вспышку света на металле, когда лезвие топора пробило дверь. Дерево раскалывалось. Дыра вокруг дверной ручки расширялась. Затем раздался звук удара ботинком по трескающемуся куску дерева вокруг замка.

— Ты убил их всех в их постелях, Ватель? — крикнул Кристоф, его голос был сильнее, чем он ожидал. — Или это были только мужчины? Ты притаскивал сюда женщин живыми, чтобы расправиться с ними с меньшим беспорядком? Ты убивал женщин на глазах у их детей или детей на глазах у их матерей?

Дверь, наконец, поддалась с громким треском, отделяя дерево от металла, и распахнулась, ударившись о стену.

Ватель шагнул внутрь.

Кристоф думал о нем как о маленьком человеке, но он был жилистым и худощавым. Он также был хорошо отдохнувшим и полностью одетым, в то время как Кристоф был босиком, с обнаженной грудью и трясся от страха и изнеможения.

— Сколько их, Ватель? — потребовал он. — Сколько людей ты убил, или ты сбился со счета?

Когда Ватель двинулся вперед, Кристоф отодвинулся, чтобы стол был между ними, но Ватель был быстр. Кристофу пришлось уклониться назад, когда Ватель замахнулся топором на расстоянии вытянутой руки, направляя топор ему в лицо. Кристоф обнаружил, что почти бежит, чтобы удержать Вателя подальше от себя. Мужчина быстро обошел стол и бросился на него. Кристоф уклонился от топора, а затем наклонился, чтобы ударить по вытянутой ноге Вателя, полоснув мужчину по колену грязным ножом. Ватель споткнулся, и Кристоф нанес отчаянный удар, но неправильно оценил расстояние. Оружие было слишком коротким, и инерция едва не стоила ему опоры. Он отскочил в сторону, когда Ватель снова замахнулся топором, целясь ему в живот.

Кристоф неловко приземлился и почувствовал, как его раненая нога