Перекресток воронов - Анджей Сапковский

Вся троица мчалась на север, торопя коней.

Геральт придержал Плотву, не спешил съезжать с холма. Хотел, чтобы трое всадников отъехали подальше. Было бы нежелательно, если б они догадались о слежке. След их потерять он не боялся.

Потому что догадывался – да что там, был уверен – куда они направляются.

* * *

Мать Ассумпта из Ривии уже несколько часов стояла на коленях перед алебастровой статуей богини Мелитэле. О том, чтобы ей каким-то образом помешать, ни одна из младших жриц даже не думала. Нэннеке, Флавия, Айлид и Здравка так же тихо и спокойно застыли на подставках для коленопреклонения. Молясь, мать Ассумпта впадала в транс и, как считалось, в это время устанавливала с богиней ментальный контакт. Было ли так на самом деле или нет, значения не имело. Жрицы были глубоко верующими, а для такой веры невозможного не существовало.

Свечи уже гасли в фестонах из воска, рассвет уже начинал светиться в витражах, когда мать Ассумпта поднялась с колен.

– Опасность, – тихо сказала она младшим жрицам. – Нам грозит опасность. Пусть калитка будет закрыта, закрыта постоянно, днем и ночью. И не впускайте чужих, никого.

* * *

Перед самой ночью, уже после заката, но еще в сумерках, он увидел бабу-ягу, летящую через лес в большой деревянной ступе и заметающую за собой следы метлой. Тварь промелькнула совсем близко, на мгновение он даже увидел ее огромные оскаленные зубищи.

Баба-яга направлялась в сторону деревни – Геральт уже слышал раньше с той стороны лай псов и перезвон пастушьих колокольчиков. Кому-то в этой деревне – вероятнее всего, ребенку – грозила опасность. Деревне был нужен защитник.

Но Геральт торопился на север. Боялся даже подумать о том, что может опоздать.

* * *

Городок Спинхэм Геральт миновал ранним утром. На мгновение взглянул на стройную башню ратуши, на кружащих вокруг нее птиц. Потом поехал дальше.

* * *

Те, кто все еще верил в нее, считали богиню Мелитэле покровительницей женщин, их прибежищем и надеждой. Всех женщин, вне зависимости от возраста, статуса и происхождения. И вне зависимости от профессии. Так что было вовсе не удивительно, что в «Лорелее», знаменитом веселом доме в городке Спинхэм, хранилось изображение покровительницы – золотая фигурка богини в ее материнском облике, то есть беременной, с округлившимся животом. Откуда фигурка появилась в заведении, не знал никто. Но хранили ее бережно и довольно редко вынимали из тайника. Для этого должен был найтись какой-то важный повод.

Сегодня такой повод был.

Пампинея Монтефиоре зажгла свечку и поставила ее перед фигуркой.

– Богиня, – произнесла она тихо. – Сделай так, чтобы там, на том свете, ведьмак Престон Хольт обрел наконец заслуженный отдых. Дай ему там в изобилии всего того, чего в жизни имел мало или вообще не имел. А если согрешил в чем, то прости ему, отпусти грехи. Нет на этом свете безгрешных.

Зоэ, Фервида и Ипполита, девочки из «Лорелеи», стояли рядом, склонив головы. Зоэ вдруг шагнула вперед, поставила перед фигуркой богини вторую свечку.

– Это… – неловко кашлянула она, заметив вопросительный взгляд Пампинеи. – Это для того второго ведьмака… Того, молодого.

– Но ведь он, – вздохнула Пампинея, – наверное, еще жив?

– Ну я так, – шепнула Зоэ, – так, про запас…

Все склонили головы. Богиня смотрела на них золотыми глазами.

* * *

До перекрестка Геральт добрался поздно вечером. И узнал этот перекресток сразу, и помог ему в этом ворон. На сей раз не целая их туча, а всего один ворон. Он кружил над перекрестком и каркал.

Если бы Геральт был более опытен или если бы вслушался внимательней и задумался поглубже, то, может, и узнал бы в карканье ворона предостережение. Возвращайся, каркал ворон. Не езжай на север, там ждет опасность. Возвращайся.

Но для Геральта карканье было лишь карканьем. Предупреждения Геральт в нем не уловил. Подстегнул Плотву и двинулся дальше.

На север.

Ворон каркал.

* * *

Лежащему на обочине человеку разбили голову дубинкой или булавой, да к тому же по его ключице и груди шла кровавая борозда, след удара мечом.

Геральт подъехал ближе; присмотрелся, не спешиваясь.

Убитый, похоже, был траппером, охотником. Сброшенная с дороги распряженная телега была нагружена ловушками, силками, капканами и другими причиндалами трапперского промысла. Удивительным было то, что на телеге оставались нетронутыми несколько связок шкур, причем дорогих – бобровых, лисьих, куньих. Кто бы ни убил траппера, очевидно сделал это не с целью грабежа.

Если бы Геральт напряг мозги, то, может, и догадался бы, почему погиб траппер и что из его имущества было нужно убийцам. А если бы догадался, то избежал бы очень больших неприятностей.

Но Геральт не догадался. Подстегнул коня.

На север. В сторону городка Франкталь.

И храма богини Мелитэле в Эльсборге.

* * *

За городком Франкталь, в долине с тем же названием, дубовые и буковые леса уже частью оделись в осенние цвета, ярко контрастирующие с темной зеленью сосен и елей. По дну долины тек извилистый ручей, в одной из его широких излучин виднелся окруженный стеной комплекс Эльсборг с храмом богини Мелитэле.

Рощица белоствольных берез, примерно милях в двух от храма, скрывала руины старинной фермы, полуразрушенный домик из кирпича и жалкие остатки деревянных строений. Именно это место троица, за которой следил Геральт, выбрала для привала, а поскольку смеркалось, то скорей всего также и для ночлега.

Геральт остановился неподалеку, среди букового леса.

Пришло время принимать решение.

* * *

Их трое, думал Геральт, глядя на руины, из-за которых подрагивали языки костра. Трое, и одного Артамон называл мастером меча. Справлюсь ли?

Он решил ждать до рассвета. Даже если кто-то из троицы не спал и дежурил, перед самым рассветом сон сморит любого. Наилучшие шансы, подумал он, даст мне внезапность.

Он ждал. Долго.

Над горизонтом появилась тонкая полоска зари. Предвестница восхода.

Геральт встал и обнажил меч.

* * *

Он двигался бесшумно, однако их кони, похоже, все же его почуяли, какой-то из них всхрапнул и топнул копытом. Но это была единственная реакция.

Огонь догорающего костра освещал пролом, дыру, зияющую в полуразрушенной стене. Он направился туда. Вошел в пролом, осторожно обходя разбитые кирпичи. Сделал еще один шаг. И этот шаг его погубил.

Он наступил на железо. Челюсти капкана сомкнулись, ухватив его за лодыжку, острые зубы пробили наголенник. Боль заставила его сесть, отложить меч, двумя руками