Беспокойные помощники - Олег Владимирович Мушинский

- Эй, а ты кто?

Существо дернулось всем телом. Глазки на стебельках повернулись к фиолетовому ташасу. Умник сел и поморгал, настраивая зрение.

- Вроде, тот самый, который на берегу был… - сказал он.

- Мне кажется, или он действительно подрос чуток? – спросил Хитрец.

- Похоже на то, - кивнул Умник. – А сам он что говорит?

- Ничего. Только глазами вращает.

- Может, он так разговаривает, - предположила Балаболка.

Она села, сладко зевнула и потянулась. Лохмушка, по обыкновению свернувшаяся клубочком, приподняла хвост, глянула на странное существо, и снова укрыла мордочку. Толстяк тоже зевнул, но принимать вертикальное положение не стал. Лень было.

Существо зашевелило лапками и плавно сместилось к люку в полу. Вытянув вперед хвост, оно ловко подцепило ручку дверцы, проделанной для ташасов, и рывком распахнула ту.

- Ты куда это? – спросил Хитрец.

Существо, не отвечая, нырнуло вниз.

- Куда это оно? – проворчал Умник.

- Не знаю, но думаю, что надо бы за ним проследить, - проворчала Лохмушка. – А то еще натворит чего-нибудь, а мы расхлебывать будем.

- Только этого нам не хватало, - сказал Хитрец. – А ну-ка, пойдем, посмотрим.

Недовольно ворча и потягиваясь, ташасы прошлепали к открытому люку. На лестнице существа не было. Хитрец просунул мордочку в люк и огляделся по сторонам. Из трех дверей в коридоре были открыты две – те, что вели в спальню Карла Рыбовода и в комнату девочек. Вряд ли существо было в этом повинно. Скорее всего, двери оставил открытыми сам Карл Рыбовод, чтобы контролировать ночные перемещения дочерей, но свобода выбора усложняла поиск ночного гостя. Хитрец прислушался. Из спальни Карла Рыбовода доносился раскатистый храп. Из второй комнаты робко выплывало тихое мерное сопение, начисто забиваемое храпом. Хитрец бы и не расслышал его, не издавай люди эти звуки в противофазе. Ничего такого, что сразу бы обозначило местонахождение странного существа, слышно не было.

Балаболка нетерпеливо подергала Хитреца за хвостик.

- Ну, чего там?

- Ничего, - недовольно буркнул фиолетовый ташас. – Надо лезть.

Ташасы, стараясь не шуметь, запрыгали вниз по ступенькам. Толстяк, прыгавший последним, оступился и полетел вниз, врезавшись всем телом в спину Умника. Зеленый ташас его, понятное дело, не удержал. Вдвоем они даже не заметили, как опрокинули Балаболку и все вместе спланировали вниз верхом на Хитреце. Лохмушка успела среагировать и отскочить в сторону. Лестница была узкая, и в той стороне ступенек уже не было, так что дымчатая полетела вниз вслед за остальными, но отдельно. Те шмякнулись единой кучей, и Хитрец возмущенно запищал. Писк вышел глухим - все-таки на голове у фиолетового ташаса лежала Балаболка, а всю компанию накрывал сверху Толстяк - но очень прочувствованным.

Умник потряс головой и на четвереньках отполз по хвосту Хитреца в сторону. Фиолетовый ташас зашипел. Балаболка открыла глазки, поморгала и скатилась на бочок. Хитрец глотнул свежего воздуха, и с удвоенной силой запищал, чтобы Толстяк с него слез немедленно. Лохмушка села, поправила прическу и посмотрела по сторонам.

- Все целы? - спросила она.

- Сейчас узнаем, - пропищал из-под Толстяка Хитрец.

Красный ташас сообразил, наконец, куда ему ползти, перекувырнулся через голову и откатился назад, к лестнице. Хитрец встряхнулся и сел. Проведя инвентаризацию своего помятого организма, он не обнаружил никаких повреждений и начал расправлять шерстку.

- Извини, я там оступился, - пробасил Толстяк.

- Да уж я заметил, - фыркнул Хитрец. - Ладно. Мы никого не разбудили?

Храп чуть поменял тональность, но от того стал еще более заливистым. Карл Рыбовод крепко спал на посту. Сопение из комнаты сестер ничуть не изменилось.

- Спят, - уверенно сказал Умник.

- Это хорошо, - сказал Хитрец. - А этого, с хвостом, никто не видит?

Ташасы дружно завертели головами, и разом пришли к отрицательному ответу.

- Через стены он проходить не может, - сказал Умник. - А вон та дверь закрыта. Он или в той комнате, или в этой.

Хитрец согласно кивнул.

- Я тоже так думаю. Пойдем, посмотрим. Только тихо!

Приоткрытые двери располагались напротив друг друга. Ташасы вначале осторожно заглянули к Карлу Рыбоводу, потом к сестрам.

- Вон он! – тихо пискнула Балаболка.

Странное существо сидело на высокой деревянной спинке кроватки и, не отрываясь, глядело на спящую Тику. Та зарылась в одеяло так, что наружу торчал только носик. Этот носик и выводил то сладкое сопение, что было слышно в коридоре. Лиз лежала тихо-тихо. По крайней мере, из-под ее балдахина не доносилось ни звука. Странное существо нацелилось на Тику.

В том, что оно нацелилось, никаких сомнений не было. Существо подобралось, как перед прыжком, хвост мелко подрагивал в предвкушении смертельного удара. В астрале вокруг хвоста уже начал закручиваться вихрь, в котором все отчетливее мерцали призрачные черепа.

- А ну, прекрати сейчас же! – громко пискнула Балаболка.

Левый глазик существа повернулся на стебельке и уставился на ташасов. Правый, не отрываясь, следил за Тикой. Вихрь вокруг хвоста продолжал раскручиваться. Буйная аура девочки, продолжавшая бурлить даже во сне, выступала за неясные в астрале контуры одеяла, и хвост нацелился на нее.

- Ах ты…

Разозленная Балаболка сжала маленькие кулачки. Толстяк поглядел на нее, тоже сжал кулаки и решительно шагнул вперед. В углу при входе валялась ученическая сумка Тики. Поднять такую тяжесть могли разве что все ташасы разом, но Умнику пришла в голову другая идея. Откинув ткань, он вцепился в книжку потоньше и дернул на себя. Та – ни с места. Пара фолиантов сверху придавили ее основательно.

- Помогите мне, - пискнул Умник.

Хитрец, не вдаваясь в детали, обхватил Умника за плечи, и они дернули вдвоем. Пара хороших рывков, и книжка выползла из сумки.

- Теперь отойди, - коротко бросил Умник.

Объяснять план времени не было, вихрь уже пополз с хвоста вперед. Хитрец отпрыгнул в сторону, и подвинул назад Лохмушку, давая Умнику простор для маневра. Зеленый ташас быстро раскрутился, как Балаболка с тарелкой на кухне, и метнул книжку, не забыв в последний момент разжать лапки. Умник остался на полу, хотя и сделал по инерции еще один оборот. Книжка, тоже вращаясь, взлетела вверх и врезала странному существу переплетом под хвост.

Оно впервые издало звук. Это было нечто среднее между писком и скрежетом, ближе к последнему. Так вякает старая, давно не точеная пила, устало вгрызаясь в прочное дерево. Тонкие ножки и так едва балансировали на спинке