Переплетения 5 - Гизум Герко

Она посмотрела на свой заваленный бумагами стол, на чашку с недопитым чаем, на фотографию с корпоратива, где она смеялась в окружении коллег.

— Ты когда-нибудь жил в коммуналке в Бирюлево, Андрей? С соседом-алкоголиком и тараканами, которых не берет дихлофос? Ездил на работу полтора часа в одну сторону в переполненной электричке, зная, что твоей зарплаты хватит только на еду и оплату этой дыры?

Я молчал. Я знал, что такое бедность, но в ее голосе звучала не просто жалоба. Это была ненависть. Холодная, выдержанная годами ненависть к своей жизни.

— Я вырвалась, — продолжила она, и ее голос стал жестче. — Я поступила в универ, я зубрила эти чертовы лорбуки, я стала лучшей на курсе. Я попала сюда, в «НейроВертекс». Работа мечты, так ведь? Зарплата выше рынка, офис в Сити, бесплатный кофе.

Она обвела рукой аквариум.

— Но знаешь, что я поняла через месяц? Что я все равно никто. Младший аналитик. Девочка на побегушках. «Вика, найди», «Вика, принеси», «Вика, сделай отчет». Я смотрела на Олега, на Елену, на тебя. Вы живете в другом мире. У вас квартиры в этой башне, машины с водителями, бонусы, которые мне и не снились. А я… я все так же езжу в метро и считаю дни до аванса, чтобы купить новые сапоги.

Ее глаза блеснули злым огнем.

— И тут появились они. Не какие-то бандиты в масках. Вежливый человек в дорогом костюме. Он просто сел ко мне за столик в кафе и предложил цену. Не за душу, Андрей. За информацию. За то, что я и так знаю. За доступ, который у меня и так есть.

— И ты согласилась, — сказал я. Это было не утверждение, а приговор.

— Я согласилась, — кивнула она. — Знаешь, сколько они платят? Один мой отчет стоит как полгода моей работы здесь. Я купила квартиру, Андрей. Свою. Без ипотеки. Я отправила маму в санаторий. Я впервые в жизни почувствовала себя не винтиком, а человеком, который что-то решает.

— Ценой жизни Михаила? — тихо спросил я. — Ты знала, что они с ним сделают. Ты знала, кто он.

Вика отвела взгляд. Впервые за весь разговор ей стало стыдно.

— Я… я старалась не думать об этом. Они сказали, что он просто актив. Что ему ничего не угрожает. Я убеждала себя, что это просто бизнес. Корпоративная война. Ничего личного.

— Для него это личное, Вика. Он не актив. Он человек. И ты продала его.

Она молчала. Ее пальцы нервно теребили край стола.

— Мне жаль, Андрей. Правда жаль. Ты хороший мужик. Ты единственный, кто относился ко мне не как к функции, а как к живому человеку. Но… если бы мне предложили выбор снова, я бы сделала то же самое. Потому что нищета страшнее предательства. Ты не поймешь. Ты всегда был на светлой стороне.

В наушнике щелкнуло.

— Мы готовы, — голос Стригунова. — Сеть отключена. Группа заходит.

Я увидел, как экран ее монитора мигнул и погас. Вика дернулась, ее рука метнулась к клавиатуре, чтобы ввести команду стирания, но экран оставался черным.

— Слишком поздно, — сказал я.

Двери офиса бесшумно открылись. В зал вошли трое. Двое в штатском и Стригунов. Они двигались спокойно. Никакого оружия, никаких криков «лежать!». Просто трое мужчин, идущих по офису.

Вика обернулась. Она увидела их и все поняла. Плечи ее поникли. Вся та злая энергия, что держала ее последние минуты, испарилась. Перед мной снова сидела уставшая, испуганная девушка в очках.

— Что теперь? — спросила она одними губами.

— Теперь разговор с Виктором Петровичем, — ответил я. — И если ты хочешь сохранить хотя бы ту квартиру, ради которой все это затеяла, я советую тебе рассказать все. Имена, явки, счета. Все.

Стригунов подошел к нашему столу. Он даже не посмотрел на Вику, его взгляд был прикован к ее погасшему монитору.

— Изъять технику, — бросил он своим людям. — Все носители. Личный телефон, планшет. Опечатать стол.

Один из оперативников подошел к Вике.

— Виктория Сергеевна, прошу вас проследовать с нами. Вещи можете не собирать.

Она медленно встала. Ее ноги дрожали. Она посмотрела на меня в последний раз.

— Прости, Андрей, — прошептал она. — Я просто хотела жить.

— Я знаю, — ответил я. — Мы все хотим. Просто цена у каждого разная.

Ее увели. Тихо, быстро, профессионально. Через минуту в офисе не осталось и следа того, что здесь только что произошло крушение чьей-то судьбы. Только пустой стул и опечатанный системный блок напоминали о предателе.

Стригунов задержался. Он посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

— В норме, — соврал я.

Внутри было пусто и гадко.

— Хорошая работа, — кивнул он. — Ты выиграл нам время. Канал перекрыт. «Охотники» ослепли. Теперь они не знают, что мы знаем. И не знают, где мы ударим.

— А мы ударим?

— Обязательно, — усмехнулся он. — Но сначала мы вытащим твоего друга.

Он ушел, оставив меня одного в пустом офисе. Я смотрел на черный экран монитора Вики и думал о том, что граница между мирами действительно стерлась. Здесь, в реальности, люди продавали друзей за квадратные метры так же легко, как в игре продавали лут за золото.

Я достал телефон.

[Лично][Маркус]: Почистил старые квесты. Готовься, завтра отбываем.

Ответа не было. Но я знал, что он прочитает.

* * *

Огни Москвы за панорамным стеклом сливались в бесконечные реки света, пульсирующие в ритме, который я больше не чувствовал своим.

Я сидел в кресле, повернувшись спиной к пустому, опечатанному столу Вики, и смотрел на город. В голове крутились обрывки ее исповеди. «Я просто хотела жить». Как просто. И как страшно.

В офисе было тихо, только отдаленный гул серверов напоминал, что «НейроВертекс» никогда не спит. Я думал о Михаиле, запертом в своей капсуле. О Праведнике, плетущем интриги в болотах. О Романусе, чья тень нависла над Сумеречным Долом. Все эти линии сходились в одной точке, и этой точкой был я. Центр паутины, который вдруг осознал, что сам является мухой.

Тихий стук в дверь прервал мои размышления.

Я обернулся. В дверях стоял Дмитрий Соловьев. Снайдер. В реальности он выглядел так же, как и его аватар, худощавый, собранный, с внимательными глазами, которые, казалось, замечали каждую мелочь. Он был одет в простую толстовку и джинсы, и выглядел немного неловко в этом вечном царстве костюмов и галстуков.

— Можно? — спросил он, не переступая порог. — Я видел свет, подумал, что ты еще здесь.

— Заходи, Дима, — я жестом пригласил его. — Не спится?

— Да как тут уснешь, — он прошел в кабинет и присел на