Голос из Тьмы - Настя Полос

— Думаешь, я совсем глупая?

— Я никогда так не считала, — я не услышала собственных слов.

В ушах громко кричало: «Врунья! Врунья! Врунья!»

— Я подыгрывала тебе, Теодора, относилась с пониманием. — Джесс старалась не повышать голос. — Ты уезжаешь, и в один день наши жизни меняются! Худеешь, теряешь сознание, падаешь в обморок! Потом в наш дом заявляются двое мужчин, похожих на маньяков! Я видела, как они смотрели на тебя! Как будто… будто поклоняются тебе!

— Это не то, о чем ты думаешь.

— В том-то и дело, я не знаю, что и думать! — с голубых глаз сорвались слезы. — Мне страшно, Теодора, — дрожащими губами произнесла она. — Я не хочу, чтобы и тебя забрали. У нас и так никого нет.

— Что он сказал тебе? — каждая слезинка на глазах Джесс сдавливала удавку на моей шее.

— Что у тебя есть что мне сказать. Что есть тайна, которую ты хранишь. И вы связаны ей. И что я обязательно должна все понять.

Губы скривились.

Как же ты мог, Имран? Зачем поступаешь так с ней и со мной?

— Скажи мне правду, Теодора.

Джессика сама протянула мне ладони и обхватила мои. Заглянула в глаза, уверенная, что в этот раз я не стану скрывать.

И что я должна сказать? Про магию, пришельцев? Сказать про угрозу миру и Рууна?

— Я… клянусь, я все скажу тебе. Но…

— Я поняла. Прости, Теодора, но больше я не могу верить твоим обещаниям.

Что-то щелкнуло. Настойчиво постучалось внутри.

Сердце остановилось, замерло, заплывая кровавой раной.

Только не Джесс! Она не может отвернуться от меня. Только не она.

Имран не имел никаких прав говорить ей. Это не его тайна, не его жизнь.

Ослушался приказа! Как он посмел?!

Дарин.

Я чувствовала ее ярость, подстегиваемую… страхом? Дарин пробудилась и теперь буйствовала где-то рядом. Что-то иное отвлекло меня.

В углу комнаты что-то шевельнулось, медленно сползая со стен. Черными тонкими кляксами они стекали с потолка и окон. Сначала легкое шуршание, а потом и крики прорезали уши. Голоса говорили все ближе:

— Наказать! Наказать! Наказать!

Эти голоса не принадлежали Дарин, они иные. Все чувства обострились и вопили только одно: «Беги!»

— Тео, все хорошо?

— Да, да. Все… в норме. — Я тряхнула головой, чтобы отогнать от себя рой голосов. — Мы целовались с Игнаром.

Не знаю, зачем я это сказала.

— Когда?

— Только что, — отстраненно, будто не своим голосом, ответила я.

— Вы вместе?

— Не знаю. Я не хочу вновь обжечься, не хочу чувствовать эту боль.

Никто не причинит тебе вреда. Больше нет.

— Ты его любишь?

— Не знаю.

Мне хотелось схватиться за голову и кричать, лишь бы ушли громкие крики: наказать! Сила и воля Дарин наполняла меня все больше, а я даже не сопротивлялась. Я здесь и не здесь. Моргнув, я не понимала, кто отвечает за меня. Я или Дарин? Дарин или я?

— Теодора, пока ты не попробуешь, не поймешь, какого это — любить!

Я и так знала, что это больно.

Я не позволю ранить тебя.

— Я не позволю ранить меня, — прошептала я в унисон.

Комната почернела, но Джессика не замечала, как вокруг нас сновали тени.

Я повернулась и пошла в свою комнату, не слыша, как звала меня Джесс. Голова закружилась, глаза закатились, и я упала на кровать.

Вся земля окрасилась красным цветом. Кровь ручейками стекалась в лужи. Небо затянулось, оно оттеняло бордовым. Солнце ушло, будто сама природа закрыла глаза, лишь бы не видеть столь ужасную картину.

В воздухе витал запах железа, который еще много лет будет преследовать тех, кто когда-либо пройдет здесь. Вороны кружили вокруг трупов, сдирая тухлую плоть. Разорванные тела лежали друг на друге, источая смрад смерти.

Она стояла посреди поля. Черный костюм испачкался кровью. Широко разведенные руки сжимали кинжалы, с которых до сих пор стекали бурые капли. Волосы черными прядями развивались на ветру, а в глазах горело два адских пламени. С лица не сходила широкая, безумная улыбка.

Девушка повернулась. Здесь я была лишь бестелесным духом и могла только наблюдать.

— Они падут от моего меча! Любой, кто посмеет бросить мне вызов! — скалясь, произнесла Дарин.

Мой бестелесный дух согласно закивал и подлетел ближе.

Большой черный ворон пикировал к одному из тел, что лежало под ногами Дарин. Птица не испугалась и принялась выклевывать глаз.

— Чертоги открыты. Я слишком долго спала, но, наконец-то, проснулась. Пришла моя очередь брать все в свои руки.

Дарин посмотрела на меня, прожигая пламенем.

Смерть близко, ее не избежать.

Грудь придавило, глотнуть воздуха не выходило.

Я резко вскочила, голова запульсировала знакомой болью. Пот холодным градом катился по спине, руки онемели. Я считала до десяти в попытке отдышаться и прийти в себя. Постепенно страх отступал, и я поднялась, держась за живот.

Все казалось таким настоящим и ярким! Образы, запахи. И страх.

Неужели, безумие столь близко, что я не могу контролировать себя? Нужно рассказать братьям. Время пришло!

Я подошла к зеркалу и пригляделась, выискивая изменения. Не знаю, что я хотела увидеть. На меня смотрела обыкновенная девушка со спутанными волосами, синяками и… Глаза. Глаза смотрели с насмешкой, азартом и почти неуловимым пламенем.

Я раскрыла рот, но не смогла издать и звука. Отражение не двигалось, губы оставались сомкнутыми.

— Ты не принимаешь меня, — раздался голос из зеркала.

Моим ртом! Моим голосом!

Девушка, смотрящая на меня, менялась. На коже проступали черные вены, ползущие по всему телу. У глаз они собрались крупными линями. На руках огромные черные когти. Вокруг ног танцевали тени, клубились и поднимались выше.

— Дарин? — прошептала я.

— Ты не должна бояться меня. Я есть ты, ты есть Я. Узри меня, поверь мне и пойми, кто же я!

— Ты тьма? Из меча.

Дарин оскалилась и рассмеялась. Комната чернела, и тени медленно выползали из-за зазеркалья.

— Слепая! Увидь истину!

— Я не понимаю! — что есть мочи, крикнула я.

Губы девушки подрагивали, обнажая острые зубы.

— У меня нет времени! Мне нужен Руун! Я жажду мести! Мы жаждем!

Ее волосы поднимались, подхваченные тенями. Глаза зажглись, и я ощутила ужас перед ней.

— Зачем тебе Руун?

И она стушевалась и отвела взгляд.

— Я не помню. Но знаю, что он отнял у меня кое-что важное. Отнял мою свободу! Запер меня! Лишил жизни! Истинной жизни, — сказав это, она подняла взгляд. И я отступила.

— Не время болтать. Если ты не примешь меня, тебя разорвут.

— Кто? — голос подвел и дрогнул.

— Они, — жестко