Голос из Тьмы - Настя Полос

Кожа загорелась, и крик боли сорвался с губ. Вены на моих собственных руках менялись, становясь черными. Знаки засветились, но их поглотила тьма, ползущая по коже. Ногти удлинялись.

— Хватит! Нет! — мои ладони шарили по лицу, ощупывая выступающие вены.

— Прими меня!

— Нет!

Я упала на пол, пыталась уползти. Но вдруг Дарин низко склонила голову и сделала шаг прямо из зеркала. Нога, будто поломанная, опустилась на пол. Рваными движениями она прорывала завесу и выглядела при этом как тряпичная кукла.

Собственный крик оглушил меня, но я не собиралась сдаваться. Дарин надвигалась, шевеля руками и двигая шеей. Она упала передо мной и медленно придвигалась ближе. Когтистая ладонь схватила меня за ступню и потянула на себя.

— Отпусти!

Я пнула ее со всей мочи. Удар пришелся по челюсти, и она неприятно щелкнула. Дарин замерла. А потом рукой вставила сломанную кость на место.

— Глупая, — только и сказала она, когда тьма устремилась вверх по моей голени и выше.

Дверь отворилась, и в комнату влетела Джессика в одной пижаме. Она оглядывала комнату, а потом повернулась ко мне.

— Теодора! Что случилось?

Я неопределенно кивнула. Тьмы больше не было. В отражении только я, но в зрачках мелькнул странный блеск, так походивший на тлеющие угли.

...

Что-то не так.

Зуд преследовал меня даже в костях. Я сжимала клинки, ощущала, как болезненно впивалось дерево в кожу. Носом втягивала аромат, словно бродячий пес вынюхивает ужин. Но я, чуяла лишь слабость.

Я не понимала, сон или явь? Тени живыми змеями ползли за мной, тянулись от предметов, деревьев, моя собственная будто ожила и намеренно играла со мной, не повторяя движений. В голову будто прокрался кто-то еще, явно приглушая мой страх. Или, может, менялась сама я?

Сон, Дарин, все это… Несмотря на страх, нереальность происходящего, я четко знала, что это правда. Мировоззрение ширилось с каждым днем, и приходилось принять несколько фактов. Первое: Дарин существует. Она дух, материя или магия из меча. Возможно, она преследует каждого Меках и сводит его с ума. Второе: я должна рассказать братьям правду. Я самонадеянная мелкая дура, раз думала, что смогу справиться с тем, что мне не подвластно и чуждо сама. Третье: я обезумела. Раньше каждого из предыдущих Меках. Я видела тьму Дарин, видела тени, видела иллюзии… И до сих пор продолжала видеть.

Каждый день приносил новый ужас, открывал меня новую. Я не успевала за собственными изменениями, не поспевала за мыслями. И все больше отвергала себя и ненавидела.

После случая с Дарин я решила отправиться на погружение. Собрала вещи, переоделась, почти вышла из дома, но остановилась. Образ бледного Кевина, идущего на дно, и мои — чужие — когтистые руки тянутся к нему.

Тошнота подкатила к горлу, и я не смогла.

Слабая, хрупкая и злая.

Тогда я отправилась на тренировочное поле. С каждым шагом погода намеренно ухудшалась, голоса стали настолько громкими, что я путалась в шуме. А еще я злилась, и чем сильней — тем громче вой вокруг.

Дарин знала Рууна, по ее словам, именно он заточил ее в «тюрьму». Я не могла связать логическую цепочку. Если Руун запер Дарин, как она связана с мечом? Сколько лет Рууну, если он застал начало меча? Почему Руун запер ее? Кто она?

С каждым новым вопросом становилось яснее, что мне недоговаривают чего-то важного или я не замечаю очевидных вещей.

Подгоняемая ветром, я кружилась по полю. Если вначале оружие выпадало, я падала и сдирала колени и ладони, вышибала суставы, то сейчас я крепко держалась и наносила удары. Становилась смертоносной.

Тени кружили вокруг меня, защищая невидимым коконом. Они тянулись к Дарин, а Дарин… была рядом? Чьи это тени? Ее или мои?

Они наши. Чем ближе ты ко мне, тем сильнее они притягиваются к тебе. Этих бояться не стоит. Они подчиняются нам. Они подчиняются МНЕ!

Что-то странное творилось с моим сознанием. Еще утром я тряслась от страха, а теперь спокойно перед ее голосом.

Глупая! Не признаешь! Отгораживаешься. Мне приходится усыплять тебя. Ты должна привыкнуть ко мне.

Я не должна давать Дарин столько свободы. Тени должны пугать меня. Но я…

Картинка перед глазами меняется. Силуэт Игнара перед глазами и время будто замедлилось. Я видела ссадины и ушибы, синяк под глазом.

Страх новой вспышкой сбросил оковы, что создала Дарин. Я вдохнула полной грудью, и в одну секунду вокруг меня собрались тени. Между нами открылся маленький туннель, и я знающим движением зашла в него. И оказалась рядом.

Что произошло?!

Магия течет. Магия влечет. Магия управляет.

— Что с твоим лицом?

Лицо Игнара изменилось, показывая мальчишескую усмешку с ямочкой. Меня пробила дрожь, скапливаясь внизу живота. Перед глазами замелькали наши объятия, смелые поцелуи и взгляды.

Я почти забыла о тенях, что окружили меня, но по ним прошла рябь. Вновь стук в голове, и я повернула голову.

На поле вышел Имран.

Я словно поезд, слетающий с рельсов на полной скорости. Мне не нужен гнев Дарин, потому что мой собственный застучал в ушах так громко, что стал оглушать.

Моя Джесс. Сестра. Подруга. Она больше не верит мне, потому что Имран не смог сдержать язык за зубами. Потому что посчитал, что имеет больше прав.

Меня трясло, а щеки горели. А адские тени шептали:

— Ослушался. Ослушался. Ослушался.

Эти голоса не принадлежали Дарин, не походили на скрежет тех, кто преследовал меня. Эти — другие — говорили четко и ясно. Каждое слово пропитано ядом и болью.

— Мы могли потерять ее. Покажи им, кто хозяин. Покажи. Покажи!

Никто, кроме меня, не реагировал, а значит, не слышал вопли, что жужжали у самых ушей.

Потому что они часть тебя. Они часть нас.

Я тонула, как Кевин когда-то. Но не в толще воды, а в собственном безумии. Гнев так силен, что я не могла мыслить. Крики такие громкие, что я потерялась. Чужое присутствие внутри столь явное, что я не могла отделить себя.

— Теодора, как ты себя чувствуешь? Все в порядке?

Ответы — крик. Отчаяние перемешалось в словах. Я доверяла ему, а он предал меня. Все, кто мне дорог, рано или поздно уходят. Даже Джессика доверилась незнакомцу, а не мне.

— Накажи. Накажи. Накажи.

Тени не желали замолкать.

Руки забила дрожь, и я крепче сжала кинжалы. Мне неважно, верит ли мне Джессика, неважно, что меня предали. В голове лишь одна мысль…

Наказать. Наказать. Наказать.